– А вообще-то она здесь сейчас живет?
– Судя по виду, мистер Аллейн, вас это удивляет, – сказала Дездемона, хотя самому Аллейну вовсе не казалось, что он выглядит хоть в малейшей степени удивленным. – И это после всего, что произошло! После того, как она настраивала папу против нас! После всех унижений и обид, которые мы от нее претерпели. И – да, она живет здесь. Тью-ю!
– А сэр Седрик?..
– Седрик, – заявила Дездемона, – теперь Глава Семьи, но при этом я вынуждена прямо сказать, что, с моей точки зрения, во многом его поведение необъяснимо и неприемлемо. Особенно с Соней Орринкурт (никто и никогда не заставит меня поверить, что это ее настоящее имя). Что ему нужно, что нужно им обоим… ладно!
Аллейн не стал настаивать на подробностях, связанных с поведением и планами Седрика. Сейчас его больше интересовала сама Дездемона. На противоположной стене висело зеркало в георгианской раме. Аллейн заметил, что Дездемона время от времени поглядывает в него. Даже не убирая ладони от глаз, лишь слегка поворачивая голову, она успевала незаметно, но внимательно оценить свой вид. Вроде бы она смотрела на Аллейна, но при этом ее взгляд нет-нет да возвращался к зеркалу, и Дездемона каждый раз с удовлетворением удостоверялась, что производит нужное впечатление на собеседника. Аллейну же казалось, что он беседует с манекеном.
– Насколько я понимаю, – продолжал он, – это вы обнаружили в саквояже мисс Орринкурт банку с крысиной отравой?
– Кошмар, верно? Вообще-то нас там было четверо. Моя сестра Полин (миссис Кентиш), моя золовка и мы с Седриком. Это было в ее гардеробной. Обыкновенный на вид саквояж, весь обклеенный ярлыками туристических компаний. Тысячу раз говорила я Томасу, что это всего лишь жалкая актрисуля. Даже меньше. Ее место в третьем или четвертом ряду хора, и то если повезет.
– И это вы открыли банку?
– Почему я? Мы все. Седрик попытался отвернуть крышку, но она не поддавалась. Тогда он потряс банку и сказал, что, судя по звуку, она не заполнена. – Дездемона понизила голос. – Полупустая, говорит. А Милли (это моя золовка, миссис Генри Анкред) подхватывает… – Дездемона замолчала.
– Да? – поторопил ее Аллейн, изрядно утомленный этими отступлениями в область генеалогии. – Так что же сказала миссис Генри Анкред?
– Что, насколько ей известно, эту банку никогда не открывали. – Она уселась поудобнее и продолжала: – Не понимаю Милли. Она так уверенно обо всем судит. Да, признаю, она совершенно незаурядная личность, но… как бы сказать, она не из Анкредов, и ей непонятны наши чувства. Она… давайте смотреть правде в глаза, она из СК