Порфирия довольно редко проявляется в возрасте пятидесяти лет. Вероятно, приступы начались, когда стала высокой концентрация мышьяка в крови, за что следует благодарить королевские кремы и пудры. Пытаясь исцелить монарха, врачи невольно напичкали его лекарством, которое лишь усугубило приступы и в конечном итоге полностью лишило его рассудка.
За две тысячи лет до этого Александр Македонский, умирая в Вавилоне, сокрушался на смертном одре: «Я, тридцатидвухлетний старик, погибаю оттого, что у меня было слишком много врачей».
Глава пятая
Прогнившие дворцы: ядовитая среда
Если посмотреть на наши квартиры, заставленные мебелью из IKEA, можно только вздыхать при мысли о мраморных полах, золоченых потолках и изящной резной мебели европейских дворцов в прошлые века. Возможно, мы бы завидовали куда меньше, если б вспомнили о том, что эти великолепные покои населяли паразиты, бактерии, вирусы и естественные токсины, и все они свели в могилу куда больше людей, чем мышьяк.
Дворцы были по сути царством навоза. В лакированных кабинетах стояли ночные горшки, наполненные вонючей смесью из человеческих отходов. Содержимое ночных горшков сбрасывалось в отхожее место (открытое отверстие с деревянным сиденьем и прямым спуском в крепостной ров, где часто и плавали человеческие отходы), либо в подвал дворца, который принимались чистить – и то была нелегкая работа, – когда он наполнялся до отказа. Подвалы «Великого дома облегчения» Генриха VIII – роскошного двухэтажного туалета в Хэмптон-Корт с двадцатью восемью отверстиями, предназначенными для справления нужды – переполнились до предела, прежде чем их вычистили.
Часто выгребные ямы прорывали через стены к земле (и тогда их содержимое смешивалось с грунтовыми водами) либо к другим помещениям. 20 октября 1660 года лондонский журналист Сэмюэл Пипе пережил крайне печальный опыт: стена подвала, которую он делил со своим соседом, так пропиталась отходами из выгребной ямы, что они начали просачиваться на его территорию. «Спустившись в подвал, я ступил в огромную кучу экскрементов, – писал он, – и понял, что отхожее место мистера Тернера переполнено, и его содержимое торопится занять мой подвал, что меня весьма обеспокоило». Без сомнения, это обеспокоило бы нас всех.
Ослепительные барочные театры, где Мольер и Драйден дебютировали со своими остроумными пьесами, также были переполнены калом. В каждой из роскошных личных лож стояло по ночному горшку для высокородных гостей. Сегодня кажется несколько странным представлять себе друзей и незнакомцев, беспечно опорожняющих мочевые пузыри и кишечники по соседству во время просмотра спектакля. Можно лишь надеяться, что у них хватало манер делать свои дела за ширмой и, если подразумевались некие громкие звуки – подождать, пока литавры и тарелки в оркестровой яме заглушат шум.