Спустя шестнадцать дней, всего в шестидесяти восьми милях от цели, император умер, отравленный вином для причастия. В 2013 году итальянские исследователи во время анализа останков Генриха нашли подтверждение теории об отравлении ядом, но вовсе не ядом из вина.
В 1308 году немецкие епископы и принцы избрали Генриха – правителя небольшого герцогства, вклинившегося между Германией и Францией, – новым королем римлян и избранным императором Священной Римской империи. Однако на трон он мог взойти только после коронации в Риме. Новый монарх жаждал отправиться на юг и принять правление, не подозревая, что золотой королевский титул был лишь блестящей наживкой.
Спустя более чем три столетия после падения Римской империи, в 800 году н. э., Карл Великий воскресил титул императора – и это монаршее звание будет хромать по страницам истории более тысячи лет, пока в 1806 году Наполеон не казнит его из милосердия. Знаменитый французский философ XVIII века Франсуа-Мари Аруэ, более известный как Вольтер, лихо заявил: «Священная Римская империя не была ни священной, ни римской, ни империей». Он был прав.
Своей фамилией Наполеон был обязан конфликту между гвельфами и гибеллинами.
Так что же это было? Анахронизм. Потрепанная корона, сорванная с обломков утраченной мечты. Слабо организованный политический союз враждующих сторон, с императором, который играл роль раздраженного директора школы, наказывающего непослушных детей с мечами наперевес. И все же титул обладал соблазнительным очарованием, перед которым мало кто мог устоять, несмотря на постоянные конфликты в итальянских владениях императора.
В Италии XI века трения между папами и императорами Священной Римской империи переросли в гражданскую войну. Гвельфы поддерживали папу, духовного наместника Бога на земле, а гибеллины – императора, наместника временного. Любопытная историческая деталь: своей фамилией Наполеон был обязан именно этому конфликту. В XII веке его флорентийские предки называли себя Буонапарте – «хорошая партия», – ибо принадлежали к числу гибеллинов.
Как и большинство религиозных конфликтов, борьба гвельфов и гибеллинов не имела ничего общего с Богом, а объяснялась исключительно властью и алчностью. Военачальники использовали войну как предлог для вторжения, воровства и грабежа. На самом деле то было не более чем многовековое торжество мародеров.
Хотя ни один помазанный император не появлялся в Италии вот уже шестьдесят лет, Генрих – идеалист по сути – ухватился за возможность принести мир истерзанному войной полуострову. Известный своим добрым нравом и умеренностью (в отличие от большинства средневековых монархов), он правил маленьким королевством Люксембург эффективно и справедливо. Генрих поклялся, что теперь будет вершить правосудие в большем масштабе, что заставит местных итальянских военачальников пойти на компромисс, сесть за стол переговоров и зажить мирно под его, Генриха, благодетельным руководством. Он намеревался запретить само упоминание гибеллинов и гвельфов и напомнить всем христианам о мире и любви, начав новую, золотую эру.