– «30+16+10», – назвала я выпавшие цифры.
Что это у нас? «Вы скоро будете наказаны за неблаговидные поступки и горько пожалеете о содеянном».
Так, значит. Буду наказана за неблаговидные поступки, да еще и признаю, что была виновата. Вот что это может быть на этот момент? За последние дни я поговорила с массой людей, но никого, кажется, не обидела.
И тут я вспомнила.
Вика. Девушка, в недуг которой я не поверила, как и в серьезность ее заявления о голосах в голове. Меня можно понять, конечно, но теперь, когда я точно знаю, что она серьезно больна, а в голове ее не только могут, но и должны звучать голоса, я испытала серьезные угрызения совести. Не поверила, не дослушала. И отказалась помочь.
– Ладно, я все поняла… Ладно! Мне стыдно. Мне очень стыдно, – совершенно искренне заявила я пустой комнате. – Спасибо за ответ.
Собрав с пола костяшки, я положила их в мешочек и яростно потрясла им у себя над головой. Теперь там наверняка перемешалось даже то, что и перемешиваться-то не должно.
А вопроса как не было, так и нет.
Что ж, попробую снова. Не спрашивая.
– «24+33+9»! – возвестила я.
«Вы сможете поправить свое положение лишь двумя способами: с помощью собственной ловкости или благодаря чужой глупости».
Если исходить из первого вывода, то я смогу вот так вот искупить свою вину перед Викой? С помощью ловкости? А если по пути повстречаю какого-нибудь дурачка, то нужно непременно воспользоваться его природным простодушием?
Нет, тут определенно нужна третья попытка.
На этот раз кости предсказали хеппиэнд.
– «16+26+2». «Материальное благополучие. Не упускайте из вида никакие мелочи, которые могут повлиять на конечный результат», – пробормотала я. – Ладно. Постараюсь ничего не упустить.
Убивая время в ожидании Кирьянова, я мысленно все время возвращалась к весьма странному совпадению.
Стив и Аарон. Два человека в разные годы так или иначе оказывались рядом с Еленой. Возможно, что это ничего не значит, но мне стоило бы попытаться проверить хотя бы одного из них.
Ввалившийся в мой дом Кирьянов тут же потребовал живительной влаги.
– Чего-нибудь холодненького, – попросил он и упал на диван. – Ох, ну и ад на улице.
– Да, я тоже мучаюсь, – ответила я из кухни, – но приходится терпеть.
Я принесла ему стакан воды со льдом.
У Кирьянова тотчас свело зубы. Он скривился, но, увидев мой сочувственный взгляд, тут же вспомнил, зачем приехал.
– Значит, так, – начала я, усевшись на подоконник с сигаретой в руке. – Смотри, что имеем…
Рассказ Юлии его заинтересовал. Он слушал внимательно, изредка вклиниваясь в мой рассказ с уточняющим вопросом. Но когда зашла речь о том, что Елена при жизни имела сердечного друга, вздернул брови и подался вперед.