Вот я левой рукой за шкертик задираю нос доски и отталкиваюсь от скалы, начиная спуск. Борд едет слишком легко, словно не по снегу, а по воде. Нет, не совсем, как по воде, но и для снега сопротивление маловато. Запоминаю. Это важно.
Достаточно удалился от скалы, теперь плавный поворот и движемся обратно. Скорость что-то между обычным спуском и серфом. Крепления держат, нос не зарывается. Вижу движение под снегом со всех сторон. Со всех — неинтересно. Главное, чтобы со склона ниже скалы змеи уползли… Шар! Нет! Шары!
От одного плевка просто уклоняюсь корпусом, с траектории трех других ухожу поворотом, поднимая широкую волну снега. О которую "мыльные пузыри" успешно лопаются, расплескивая криотуман, мгновенно промораживая не успевший опасть снег. Теперь и не опадет. Поперек склона серпом воздвиглась полупрозрачная ледяная стена. Красиво! Сейчас мы еще таких "понастроим"! Вот прямо сейчас!
Резко наклоняюсь, рискуя применить карвинг. Сандалеты держатся, доска тоже.
Впереди на склоне целая куча бугров. Ровно ж было? Тут же понимаю, что это не просто бугры, а ползущие навстречу змеи. Влетаю на уже приличной скорости и начинаю маневрировать, делая короткие повороты влево-вправо. Ведельн такое называется. Или годиль.
Один бугор обогнуть не успел, наехал. Повезло, что змея двигалась прямо на меня, и я скользнул по ее льдистому телу, как по магелю. Прыжок! Зарываюсь в слишком мягкий снег почти по пояс, но инерция выносит меня на поверхность. Гырх, впереди еще! Опять прыжок. И опять повезло: устоял, выплыл! Ну его нафик такие горки. Закладываю поворот, привычно (уже привычно!) отгораживаясь от возможных плевков стеной снега.
Откуда-то сверху доносится вопль. Марс, держа перед собой щит и оря, пронесся по пандусу и распластался в прыжке. Шмяк! Это, блин, не "блинчик". Это, блин, "блинище"!
Взметнувшийся снег на мгновение скрыл от меня Марса, и пока тот не вынырнул, мое бешено колотящееся сердце успело пропустить двадцать или тридцать ударов. Но Марс вынырнул. Со щитом. Точнее, НА щите. Отплевываясь от забившего рот снега, поднялся на колени, левой рукой оттянул верх нос цетратуса и, быстро набирая скорость, покатил вниз по склону. Опять оря и размахивая… О, нет! Этот балбес все-таки взял меч!
Пятьсот метров — это, в сущности, очень мало для спуска. Секунды движухи. Но как я был рад, что они, наконец, закончились!
Справедливости ради отмечу, что сначала они закончились для Марса. Его непрерывный вопль-рев достиг крещендо, когда щит, со стоящим на нем Марсом взлетел над стенкой "бассейна". Достиг и оборвался. Впрочем, на этот раз я не испугался. Почему-то был уверен, что Марс успешно шмякнулся в обычный снег у подножия стенки и теперь выкарабкивается на свет, плюясь и поминая "гырхово дерьмо". Пора и мне туда же.