— Долго мне еще ждать? Рожайте уже, нищеброды, — проскрипел Сфирос и приложился к кружке.
Что-то я уже начал жалеть, о своем решении переговорить с ломбардщиком насчет лечебного модуля. Покосился на Марса. Тот стоял, сжав кулаки, и медленно багровел. Я осторожно положил руку ему на плечо.
— Успокойся, Марс, — сказал я негромко, — Ну его. Пошли отсюда.
Марс мотнул головой, словно конь, отгоняющий слепней.
— Да, пошли.
— Куда это вы собрались? — заступил нам дорогу новый охранник, гнусавый тип лет сорока, чье лицо несло следы пагубных страстей, а плавные хищные движения выдавали, чем он на эти самые пагубные страсти зарабатывал.
— Уйди с дороги, урод, — вежливо попросил Марс.
— Сначала карманы выверни, коротышка, а то, кажется мне, ты кое-что прихватил у моего работодателя, — охранник скривил губы в усмешке и демонстративно взялся за рукоять похожего на мачете тесака, висящего на поясном ремне вместо дубинки.
В ответ Марс слегка пригнулся, как регбийный стоппер, собирающийся войти в ноги.
"А полдень перестает быть томным," — подумал я, отступая в сторону и незаметно вытаскивая из кармана фонарик, кольцо выбора режима на котором уже было выкручено на "парализатор". Дурные предчувствия — они не всегда дурные. Пальцы одной руки легли на боковую кнопку, пальцы другой — на торцевую.
— Ты меня не слышал, недомерок? Карманы вывернул! Быстро! — рявкнул охранник, одновременно с этим вытягивая из ножен мачете.
"А, собственно, чего я жду?" — подумал я, наставил на охранника "УниК" и нажал кнопки.
Гаджет сработал штатно: охранник замер на полушаге и начал медленным бревном заваливаться набок. А мне пришлось срочно задирать руки, чтобы под парализующий луч не попал Марс, рванувший в атаку. Он обхватил охранника (уже побежденного мной, хе-хе!), заодно прижав его парализованные руки к его же парализованному телу, и с ходу впечатал в стену. Лабаз содрогнулся.
И словно лопнул какой-то болезненный нарыв — такое внезапное облегчение я испытал. Захотелось даже похихикать над недоумевающей физиономией Марса, застывшего в обнимку с охранником у почти порушенной стены. И я бы обязательно похихикал, но металлический скрип и звонкий щелчок заставили меня резко обернуться.
Гырхов Сфирос целился в меня из арбалета. Причем его безумно выпученные, налившиеся кровью глаза смотрели не на меня, а куда-то вбок, что испугало меня еще больше. Я обратил внимание, что ломбардщика сотрясала крупная дрожь, соответственно и арбалет ходил ходуном, но на таком расстоянии это вряд ли имело значения. В районе пупка, примерно там, куда смотрел наконечник болта, у меня образовался и начал стремительно расти кристалл льда. И плевать, что кристаллов льда не бывает! Постойте с мое под дулом арбалета… (Сарказм, как любит пояснять господин Дроздов. "Медленное бревно" — из той же оперы.)