— Александр Александрович, я в ближайшее время связан обещаниями и обязательствами, и покинуть гимназию смогу только лишь тогда, когда будет завершено мое участие в турнире на приз герцога Ольденбургского.
Судя по виду, к подобному ответу граф был готов. Но боюсь, годичный срок спокойной жизни — который я выторговал себе три месяца назад, находясь в посольстве Российской Конфедерации, уже серьезно уменьшается. Потому что, судя по галопу событий, решение о том, какую сторону занять, мне придется принимать совсем скоро. Мое, вернее наше — группы способных одаренных, участие в турнире, инициированное самим Императором, серьезный предлог чтобы поставить на паузу все входящие предложения. Но когда турнир закончится, ответ мне, кому-либо, давать все же придется. И крайний срок — наверное бал дебютанток в феврале.
Если, конечно, доживу.
— Артур.
— Да?
— Сейчас вокруг тебя сконцентрировано очень много чужого ненужного внимания. Это… смертельно опасно, если говорить прямо.
— В Елисаветграде что-то изменится и внимания станет меньше? — усмехнулся я.
— Да, — неожиданно кивнул граф. — Потому что, если ты выберешь возможность служить России, стать одним из участников ее возвышения и принять участие в собирании земель русских, государь этого не забудет. Оставшись в Архангельске, ты можешь рассчитывать только на себя, и любая твоя ошибка будет чревата быстрой и болезненной смертью.
Ух ты. Примерно то же самое по смыслу, что мне сказал Андре сутки назад. И сейчас у меня уже не было никаких сомнений в том, что устами Андре, а теперь графа Безбородко, мне передали — сиди на стуле ровно. Начнешь подниматься — все закончится.
Вот только в этом во всем железная уверенность графа в предстоящем собирании земель мне не очень понятна. Не думаю, что британцы так просто отдадут Польшу. Хотя… сколько раз Ржечьпосполита на карте появлялась, столько ее и делили — шесть или даже семь раз. И сейчас, когда Польша разрослась практически от моря до моря, самое время ее снова нарезать. Может быть серьезные дяди обо все уже договорились, а грядущая война — просто последняя деталь соблюдения соглашений.
Впрочем, больше судьбы королевства Польского меня волновала судьба своя собственная. В которой сейчас единственный предложенный элемент самостоятельности — это возможность выбрать одну из трех предложенных невест. И хорошего выбора нет и не будет — потому выбрав одну, для остальных из разряда интереса я перейду в стан противников. Ольга с Анастасией настоящие антиподы, и союз между ними невозможен. Саманта вообще настоящая «британка по рождению и англичанка милостью Божьей», еще и одержимая. Отказать ей — не противника, врага сразу получу.