Включив ночник, осветивший просторную спальню призрачным красноватым сиянием, я подошел ближе к кровати. Стараясь действовать бесшумно, приподнял простынь и накрыл женщину, чтобы в момент пробуждения она не смутилась своей наготой. В тот момент, когда я легонько накинул на нее невесомую простынь, Татьяна Николаевна вздрогнула и проснулась.
— Тсс! — только и сказал я, глядя в расширившиеся от удивления глаза.
Заместитель директора, находясь на границе сна и яви, пока совершенно не понимала, что происходит. Машинально она отпустила обнимаемую подушку и подобрала простынь, натягивая ее под самое горло. Перевернувшись на спину, она, толкаясь ногами уткнулась затылком и шеей в изголовье, словно желая покинуть ночной кошмар и проснуться в нормальном месте и времени.
— Татьяна Николаевна, доброй ночи, — произнес я в полный голос, отчего женщина вздрогнула.
Отступив на пару шагов, подхватил неподалеку стул и принес его ближе к кровати. Поворачивался к Татьяне Николаевне спиной я безбоязненно — она не была одаренной, и даже если у нее под подушкой пистолет, среагировать успею.
К тому же сейчас я был предельно собран. В этот состоянии — при полной ясности мыслей и максимальной концентрации, неожиданно странно начал работать мой внутренний радар, став практически третьим глазом. Так что сидевшую на кровати женщину я «видел».
Причем видел не зрением. Это, наверное, было как-то похоже на полет летучей мыши — которая при хорошем зрении в полете еще использует и эхолокацию, воспринимая кроме зрительных образов контуры акустической картины мира вокруг. Только я использовал не звуковые волны, а ауру… не знаю, может ауру эфира или астральный план — самому сразу не понять, а спросить пока не у кого.
Ножки стула звучно ударились в пол. Поставив его практически вплотную к кровати и развернув задом наперед, я присел, опираясь грудью и руками на спинку. Татьяна Николаевна в этот момент села выше и прислонилась спиной к изголовью кровати. И еще выше подтянула простынь, под самый подбородок.
Похоже, она уже окончательно проснулась и начала осознавать происходящее — в неярком свете ночника было видно, как заалели ее щеки. Но надо отдать Татьяне Николаевне должное — истерику устраивать не собиралась, глупые вопросы не задавала. Весьма сообразительная дама. И мне теперь еще более понятно, как она — не владеющая даром, смогла занять столь престижную должность в императорской гимназии для одаренных.
— Татьяна Николаевна, предупрежу сразу: у нас мало времени. Поэтому мне очень нужно чтобы вы максимально быстро пришли в рабочее состояние. Готовы слушать важную информацию?