— Спасательного мероприятия?
— Именно так, — удивился я ноткам непонимания в словах собеседницы. — Могли бы и догадаться уже, что практическое занятие по славянскому язычеству пошло совсем не по плану, — кивнул я, и произнес уже другим тоном, поторапливая: — Решайтесь, Татьяна Николаевна, у вас на размышление осталось не более минуты.
— Если я откажусь?
— Я буду вынужден ненадолго отправить вас в беспамятство. Очнетесь вы уже в новой для себя реальности, когда все императорские контролирующие службы стоят на ушах из-за разрушенного корпуса новой гимназии.
— И даже не убьете сразу? — недоверчиво поинтересовалась Татьяна Николаевна.
— Вы уж совсем меня за изверга не считайте. Я же вам сказал, что сердце кровью обливается при мысли о том, что мне придется уничтожить вашу жизнь.
Невесело улыбнувшись, заместитель директора гимназии взглядом попросила меня отвернуться.
— Прошу вас, мне необходимо одеться.
— Вы согласны мне помочь, я правильно понял?
— Конечно я согласна вам помочь, вы правильно поняли. Разве у меня есть выбор? — снова кривая ухмылка появилась на лице Татьяны Николаевна. — А теперь попрошу, не смущайте меня больше, дайте же наконец одеться.
— Конечно, — кивнул я.
Поднявшись, подхватил стул и поставив его на место, демонстративно отвернулся от широкого ложа. После чего достал ассистант и отправил Элимелеху кратко: «Отбой1». Отбой первой фазы: до назначенного времени оповещения родственников Валеры и Эльвиры действительно оставалась всего пара минут, Татьяне Николаевне я не соврал. Это была отсечка, когда гуркхи с тяжелым оружием займут позиции по периметру гимназии для того, чтобы уничтожить здание малой арены.
Теперь отсечка времени готовности Элимелеха отодвигалась на 04:45. Сорок пять минут, со слов сэра Галлахера, вполне достаточный срок для того, чтобы отбить и зачистить арену крепости нижнего мира. Или не отбить и не зачистить — тоже вариант.
Так что, если без четверти пятого утра у нас не получится вернуться обратно из Инферно вместе с отзеркаленным Щитом Давида, вообще вернуться обратно вряд ли получится. И семьи Валеры и Эльвиры должны об этом узнать в числе первых. Для того, чтобы максимально не допустить огласки, так как кровно в этом заинтересованы. По крайней мере, я на это надеюсь. Хотя в этом случае мне точно уже все равно будет.
Татьяна Николаевна в это время торопливо одевалась. При этом я, отвернувшись, своим внутренним зрением прекрасно ее видел, в самых мельчайших подробностях. И даже мысли о растущих на горизонте проблемах — если не получится операция по спасению, грядущем долге черной принцессе и ее ярости, а также столь неожиданно глупой смерти фон Колера не помогали мне не обращать внимание на то, что за моей спиной находится нагая женщина со столь впечатляющей фигурой.