Мужчины немного помолчали, а потом Гарденер напугал Найджела, выпалив вдруг:
— Она ведь хорошо держалась на коронерском следствии?
— Кто?
— Стефани.
— Очень хорошо.
Какая-то особенность в интонации Гарденера заставила Найджела насторожиться. Он со страхом уставился на друга.
— Не забывай мои слова, Найджел. Мы оба невиновны. Я тебе поклялся, и ты сказал, что веришь мне.
— Знаю, сказал… — пролепетал Найджел.
— А теперь сомневаешься?
— Ты уверен, что все так и есть, Феликс?.. Господи!
Гарденер рассмеялся:
— Значит, сомневаешься… Боже мой, ты даже не представляешь, какая она героиня!
— Почему бы тебе не выложить всю правду, Феликс?
— Не могу, не могу! Про Стефани — не могу. Наверное, я не должен тебя винить. Мы оба, она и я, плохо выглядим. Что говорит о версии самоубийства Аллейн?
— Он мало со мной делится, — признался Найджел.
— Вердикт дознания неверен, — убежденно произнес Гарденер. — Это самоубийство. Я сам побеседую с Аллейном и попробую его убедить… — Он осекся. — Необходимо внушить ему, что это было самоубийство.
— Мне пора идти. Попробуй выспаться, Феликс.
— Какой там сон! «Сон, что свивает полог неги…» Чертово актерство! Спокойной ночи, Найджел.
— Не провожай меня. Спокойной ночи.
Найджел в унынии спустился по лестнице и вышел на Слоун-стрит.
До него дошла необходимость принять тяжелое решение. Надо ли рассказать Аллейну о подслушанном разговоре? Женщина! Он отмел логические последствия своего признания, а потом, презирая себя, опять к ним вернулся. Что будет, если он не даст волю языку? Допустит ли Феликс, влюбленный в Стефани, чтобы подозрение в убийстве пало на Сейнта? Размышляя, как отнесся бы к его угрызениям Аллейн, он вдруг сообразил, что пытается сберечь мир в собственной душе. Он добрел до Найтсбриджа и, подойдя к Гайд — парк-корнер, принял решение. У него нет права утаивать то, что он знает. Он все выложит Аллейну. С тяжелым сердцем он остановил такси.
— Скотленд-Ярд, — сказал он водителю.
Когда он прибыл на место, еще не было четырех часов, но главный инспектор оказался у себя в кабинете и согласился его принять. Найджел поспешно поднялся к нему.
— Приветствую вас, Батгейт, — молвил Аллейн. — Что с вами? Нашли очередного убийцу?
— Сжальтесь! — взмолился Найджел. — Я явился к вам не с версией, а с заявлением.
— Сядьте и говорите толком.
— По-моему, вы не совсем понимаете весь ужас положения, Аллейн. Конечно, вы не вовлечены в это лично. Я так не могу. Мне было нелегко прийти с этим к вам. Как ни театрально это звучит, убийца — женщина.
— То есть как? — хрипло проговорил Аллейн. — С чем вы пришли? С заявлением, говорите? Выкладывайте! Простите, Батгейт, я стал совсем несносным.