Как ни привычен был инспектор Фокс к такого рода «неприятностям», как он это называл, даже он от неожиданности чуть не свалился с лестницы, по которой начал было подниматься.
— Пропс… — медленно проговорил он. — Значит, это все-таки был он.
— Лезьте сюда, — позвал Аллейн.
Они встали плечом к плечу на первом ярусе галерки, где их лица оказались на одном уровне с плечами раскачивающегося трупа. Веревка, на которой он висел, раньше служила для крепления люстры. Фокс, держась за перила, дотянулся до руки повешенного.
— Еще теплая…
— Это произошло как раз перед звонком Томпсона в Ярд, — сказал Аллейн.
Он вцепился обеими руками в перила, заставляя себя смотреть на труп.
— Я был обязан это предотвратить, — выдавил он. — Надо было произвести арест еще днем.
— Я так не считаю, — по привычке скучно произнес Фокс. — Как вы могли предугадать?..
— Какая беспардонная наглость! — прошептал Аллейн. — Бедный Пропс…
— Люди такого сорта склонны к самоубийству.
— Самоубийство? — удивился Аллейн. — Это не самоубийство.
— Как?!
— Вот так. Это убийство. Давайте завершим наше восхождение.
Они преодолели последние ступеньки лестницы. Достигнув верхнего уровня колосников, Аллейн включил фонарь.
— Вытерто! — сказал он торжествующим голосом. — Вот я тебя и поймал, красавчик!
— Что там, сэр? — спросил Фокс снизу.
— Все вытерто. Или вы считаете, что самоубийцы сражаются с пылью, прежде чем наложить на себя руки? Вокруг густая пылища, а здесь все сверкает чистотой. Пишущая машинка была чистенькой, как и этот эшафот. Отпечатков не будет, но само это — отличительный знак преступника. Можно опускать тело, Фокс. Я побуду здесь, а вы слезайте.
Пришлось подтаскивать тело к первому ярусу, а потом нести вниз по лестнице — непростая задача. В конце концов мертвый реквизитор растянулся на сцене, в знакомой ему при жизни обстановке. В ответ на свисток Фокса из дверей появились сотрудники полиции. У Томпсона был такой вид, что его вот-вот стошнит.
— Неудачный день, Томпсон, — сказал ему Аллейн. — Я должен был догадаться, что с него нельзя спускать глаз.
— Это я виноват, сэр.
— Нет, бедняга все равно вас опередил бы, — возразил Аллейн.
— Все равно не возьму в толк, как все произошло.
— Представьте: я назначаю вам встречу здесь. Я убил человека, и вы это знаете. Я прихожу сюда первым, лезу наверх, делаю петлю, закрепляю другой конец веревки, спускаюсь вниз. Приходите вы, очень взволнованный. Говорите, что за вами была слежка, но вы ушли от преследователей. Мы начинаем разговор. Потом я говорю: «Кто-то идет. Это по нашу душу! Живо наверх!»