— Никаких других отпечатков вы не найдете, — предупредил их Аллейн.
Врач приступил к осмотру тела.
— Я слышал, что это убийство, — сказал он. — Мне пока неизвестно ваше мнение, инспектор, но причина смерти — удушение и сломанные шейные позвонки. Никаких других признаков не вижу, разве что небольшой синяк у основания затылка.
— Мог синяк остаться от удара сверху вниз разутой ногой? — спросил Аллейн.
— Мог, — сказал врач и оглянулся на железную лестницу, ведущую на галерку. — Все понятно…
— Где Уоткинс? — спросил Аллейн.
Возвратившийся на сцену Фокс ответил:
— Он вернулся домой, но за ним уже поехали.
— Какие новости из Кембриджа?
— Есть пространные показания слуги из Питерхауса. Их привезет отправленный туда сотрудник. Во дворе уже ждет фургон для перевозки трупа.
— Хорошо. Пригласите санитаров.
Фокс отлучился и вернулся в сопровождении двух человек с носилками. Ровно в полночь тело театрального реквизитора вынесли из здания театра «Единорог».
— Я чувствую себя как Гамлет после убийства Полония, — признался Аллейн.
— Этот ваш Шекспир! — вздохнул Фокс. — Лично я ничего такого не читаю.
Но врач, выпрямившись, тихо процитировал:
— «Ты, жалкий, суетливый шут, прощай…» Полагаю, эти слова звучали здесь и раньше.
— Но при несколько иных обстоятельствах, — бросил Аллейн.
— Вот и Уоткинс, — сказал ему Фокс.
Сержант Уоткинс был кряжистым блондином. В данный момент на его лице читалось сильное беспокойство.
— Вы хотели меня видеть, сэр? — обратился он к Аллейну.
— Расскажите, как сложился минувший день, Уоткинс.
— Очень скучно, сэр. Люди, которых я караулил, не выходили из дверей все время моего дежурства.
— Вы уверены?
Уоткинс вспыхнул.
— Я то сидел на скамейке в саду напротив, то стоял у уличного фонаря. Я не спускал глаз с двери, сэр.
— Кто входил и выходил?
— Другие жильцы дома. Персона, за которой мне поручили наблюдать, несколько раз выглядывала из окна.
— Когда это произошло последний раз?
— Без пятнадцати десять, сэр, — торжественно доложил Уоткинс.
— Кто выходил из дома после этого?
— Несколько человек, сэр. Кто шел ужинать, кто еще куда-то. В большинстве я опознал жильцов подъезда.
— Но кого-то вы не опознали?
— Одну женщину, похожую на работницу. Были еще две служанки, а перед ними — пожилой джентльмен в мягкой шляпе, выходном костюме и манто, немного хромой. Швейцар усадил его в такси. Я слышал, как он сказал водителю: «Театр “Плаза”». На всякий случай я расспросил швейцара, хотя из него слова не вытянешь. Он считает, что женщина прибирается в какой-то из квартир. Джентльмен ему незнаком, но он был в гостях в квартире на верхнем этаже. Служанки работают в квартире на первом.