Меня всегда удивляло, что он определял это как подавленные (или нереализованные) желания. По этой причине они автоматически воспринимаются и ощущаются как ошибка, как нечто неподходящее, которого следует избегать (по крайней мере, для большинства людей). Это прискорбно, так как мы всегда будем стремиться помешать тому, чтобы они происходили, в частности установив более действенную внутреннюю цензуру. Я предпочитаю называть такое желание исполненным, даже если ощутимый результат – не тот, которого ожидает от человека сознательное, так как это акт реального проявления попытки общения нашего бессознательного с нашим сознательным. Речь идет о сообщении – иногда зашифрованном, посредством которого наше бессознательное выражает внутреннюю напряженность и подает знак нашему сознательному: что-то происходит несогласованно, такого не должно быть. Это внутренний наставник, или проводник, натянул вожжи, которые держит заснувший кучер. Он надеется, что встряска после проезда ямы или бугорка разбудит последнего.
Исполненное желание может выражаться в трех формах, как и сообщения, о которых я говорил ранее и к которым оно относится. Речь может идти о речевой оговорке, то есть об «ошибке» вербального выражения (употребить одно слово вместо другого), о неловком жесте (опрокинуть на кого-то чашку или сломать какой-то предмет), о жесте, который не привел к ожидаемому результату и, наконец, о более травмирующем действии – порезе, вывихе или автомобильной аварии. Последнее мы уже видели в главе о травмах.
Такая формулировка позволяет нам понять, почему Фрейд говорил о подавленном желании, поскольку оно всегда принимает негативную на вид форму. Причина этого очень проста. Наше бессознательное ведет себя, как ребенок. Когда ребенок замечает, что родители не занимаются им, недостаточно прислушиваются к нему, то он делает все необходимое для изменения этой ситуации. В колыбели он плачет, вопит, и это работает – значит, система успешна. Позднее он будет поступать так же, разбив тарелку, получив плохие отметки в школе или даже поколотив свою младшую сестру или младшего брата. А мы ведем себя, как его родители. Мы слишком заняты и не отдаем себе отчета во внутренней потребности нашего ребенка. Мы реагируем только тогда, когда его зов начинает нам надоедать – то есть когда он принимает негативную окраску. Раньше мы ничего не уловили.
В точности то же самое происходит между нашим сознательным и бессознательным. Последнее посылает нам кучу позитивных сообщений, о которых, например, я говорю в главе об «эффекте зеркала», или обычные сны, но очень часто мы не способны или не готовы их услышать.