Величие характера состоит не в том, чтобы этих аффектов не иметь вовсе, – напротив, такой характер обладает ими в ужасающей степени, – но в том, чтобы брать их под уздцы… и брать даже без всякой радости от такого обуздывания, а просто потому, что…
929. Отдать свою жизнь за дело – очень эффектно. Но жизнь за всякое отдают: аффекты, скопом и порознь, требуют удовлетворения. Сострадание ли это, гнев или месть, – то, что из-за них на кон поставлена жизнь, мало меняет в их ценности. Сколько бедняг пожертвовало жизнями ради смазливеньких бабенок – и, что гораздо хуже, даже своим здоровьем. Коли у тебя есть темперамент, то опасные вещи выбираешь инстинктивно: например, приключения умственных спекуляций, если ты философ; или аморальность, если ты добродетелен. Один род людей не любит рисковать, другой любит. Значит ли это, что мы, вторые, презираем жизнь? Напротив, мы инстинктивно ищем жизни, возведенной в иную степень, жизни в опасности… но этим вовсе не хотим, еще раз повторю, быть добродетельнее других. Паскаль, например, ничем не хотел рисковать и остался христианином: может, это и было добродетельно. – Чем-то всегда жертвуешь…
930. Сколькими выгодами жертвует человек, как мало он «своекорыстен»! Все аффекты и страсти его требуют своего права – и как же далек аффект от разумной пользы своекорыстия!
Человек хочет не своего счастья; надо быть англичанином, чтобы верить, будто человек всегда ищет только своей выгоды. Влечения наши стремятся в долгой страсти посягать на вещи – их накопившаяся сила ищет себе сопротивления.
931. Полезны все аффекты до единого; одни полезны прямо, другие косвенно; в отношении полезности абсолютно невозможно установить тут какую-то шкалу ценностей, – точно так же, в экономическом измерении, хороши, то бишь полезны, все без исключения природные силы, сколько бы ужасов и непоправимых бедствий от них ни исходило. Разве что еще можно добавить, что наиболее сильные аффекты – самые ценные; если, конечно, у человека нет более мощных источников сил.
932. Доброжелательство, готовность помочь, доброта – все эти душевные качества, безусловно, оказались в таком почете отнюдь не из-за пользы, которая от них исходит, а потому, что это состояния широких душ, которые умеют дарить и несут в себе ценность полноты жизни. Вы только посмотрите на глаза благодетеля! Это прямая противоположность самоотрицанию, ненависти к moi[231], «паскализма»…
933. Подытоживая: владение страстями, а не их ослабление и истребление! – Чем сильнее властная суверенность воли, тем большая свобода может быть предоставлена страстям.