976. Почему философ редко урождается. Просто для условий его возникновения нужен набор свойств, который обычно человека уничтожает.
1. невероятная множественность свойств, он должен быть аббревиатурой человека вообще, всех его высоких и низменных стремлений; опасность противоречий, да и отвращения к себе;
2. он должен быть любопытен к самым разным сторонам жизни – опасность раздробленности;
3. он должен быть справедлив и достоин в высшем смысле, но и глубок в любви, ненависти (и несправедливости);
4. он должен быть не просто зрителем, но и законодателем – судией и судимым (поскольку он аббревиатура мира);
5. чрезвычайно разнообразен, но при этом тверд и строг. Гибкость.
977. Истинно королевское призвание философа (по выражению Алкуина Англосаксонского): prava corrigere, et recta corrobborare, et sancta sublimare[241].
978. Новый философ может возникнуть лишь в связи с господствующей кастой, как высшее ее одухотворение. Большая политика, всемирное правительство при ближайшем рассмотрении; полное отсутствие принципов на этот счет.
979. Основная мысль: новые ценности сперва нужно создать – никуда нам от этого не уйти! Философ должен быть как законодатель. Новые виды. (Как прежде выводились высшие разновидности, например греки: к такого рода «случайностям» стремиться осознанно.)
980. Предположим, мы помыслим себе философа великим воспитателем, достаточно могущественным, чтобы с одинокой высоты притягивать к себе нескончаемые вереницы поколений: тогда следует признать за ним и все зловещие права и привилегии великого воспитателя. Воспитатель никогда не говорит, что он на самом деле думает – а только то, что он думает о данной вещи относительно пользы ее для данного воспитуемого. И этого его мыслительного притворства никто не должен замечать, в том отчасти и состоит его мастерство, чтобы все верили в его честность. Он должен владеть любыми средствами воспитания и наказания: одних гнать вперед кнутом издевки, других, – ленивых, нерешительных, трусливых, тщеславных, – быть может, пряником преувеличенных похвал. Такой воспитатель стоит по ту сторону добра и зла; но никто не должен знать об этом.
981. Не людей делать «лучше», не их убеждать любого рода «моралью», словно существует «моральность сама по себе» или некий идеальный тип человека, – а создавать обстоятельства, при которых потребны более сильные люди, которым, в свою очередь, понадобится мораль (а точнее, телесно-духовная дисциплина), делающая их сильнее, – и, следовательно, она у них будет!
Не обольщаться голубыми очами или взволнованной грудью: величию души абсолютно чужда романтика. И, к сожалению, столь же чужда любезность.