* * *
Наш полк оказался в той группировке войск, которая неудержимо рвалась к берегам Эльбы, сокрушая последние рубежи сопротивления фашистов в их собственной стране. Все понимали: надо спешить, надо быстрее выйти на Эльбу.
В один из этих последних дней войны решался вопрос о представлении к награждению грамотой ЦК ВЛКСМ батальонной комсомольской организации. Замполит и комсорг сказали: «Решай сам вместе с активом».
Нетрудное, кажется, дело, но, чтобы остановить выбор на той или иной организации, пришлось перебрать в памяти массу событий, многие героические подвиги комсомольцев полка.
Первое впечатление было такое, что высокой награды Центрального Комитета комсомола достойны организации всех подразделений: все они справились с воспитанием молодежи в духе безграничной преданности нашей Родине, Коммунистической партии, в духе жгучей ненависти к врагу, посмевшему посягнуть на честь, свободу и независимость нашего Отечества; комсомольцы всех батальонов проявили прекрасные боевые качества — отвагу и мужество; героизм был нормой их поведения в бою.
Но какой организации, кому из комсоргов отдать предпочтение?
Созывать заседание бюро было некогда. Второй и третий батальоны вели бои, и отрывать комсоргов не хотелось. Вопрос о представлении организации к награде пришлось решать в рабочем порядке.
С Василием Титковым мы встретились на марше. Он заявил, что служит в полку недавно, с работой комсомольских организаций других подразделений не знаком и поэтому присоединится к мнению большинства. Армаиса Каграманова я нашел в воронке от снаряда километрах в десяти от Эльбы. Подумав, он сказал:
— Надо представить к награде организацию второго батальона. Конечно, и в первом и в нашем батальоне было немало хороших дел, не я считаю, что Толя Горецкий и воевал, и организацией руководил лучше, чем я или Ющенко. В общем, я — за второй батальон.
Более обстоятельный разговор на эту тему мог произойти с Василием Ющенко: батальон, совершив марш, находился во втором эшелоне. Он тоже считал, что к награде грамотой ЦК комсомола надо представить организацию второго батальона, и мы уже начали было набрасывать текст реляции.
Вдруг мы увидели довольно странную картину: к месту, где расположился батальон, неудержимо мчалась бричка, запряженная парой резвых гнедых лошадей. Кучером и пассажиром в ней был Петр Кузьмич Згоржельский. Еще не остановив лошадей, он радостно закричал:
— Товарищи! Победа!
У меня не хватит слов, чтобы описать все, что произошло в следующее мгновение. Люди вскочили на ноги. Обнимались, целовались, плакали, кричали «ура». Кругом трещали автоматные очереди. В небо взвились ракеты. Сколько времени продолжалось ликование — десять минут или час, не берусь утверждать. Могу лишь смело сказать, что никто из нас никогда не был так счастлив, как в эти первые минуты празднования великой, всемирно-исторической победы над злобным и сильным врагом, имя которому — германский фашизм.