– По моим подсчетам, – сказал он своим спутникам, – пока не меньше тысячи.
– Вместимость церкви – полторы тысячи человек, – сказал Висенте. – Если учитывать воскресную службу – помножь на три.
Ему пришлось замолчать, поскольку не было возможности шевелить губами, и он застыл на заднем сиденье, пока Розмари приклеивала ему усы и косматую бороду.
– Умножить на средний вклад… ну, если в среднем, – задумался Хойл, – скажем, десять долларов на душу населения.
– По крайней мере, – отозвался Висенте.
– Я тебе это сейчас в рот залью, если не прекратишь говорить, – сказала ему Розмари.
– Получается, как минимум, – продолжил Хойл, – сорок пять тысяч в неделю, не облагаемых федеральным подоходным налогом. Впечатляет.
Висенте подождал, пока Розмари доклеит сначала усы, потом бакенбарды и такую же бороду.
– Впечатляет не в самом хорошем смысле, – сказал он тогда. – Сама мысль о том, что такой человек извлекает выгоду из религиозного отчаяния…
– Ты выключил телефон? – перебила его Розмари. Она уже слышала эту его тираду слишком много раз. Она была согласна со всеми его чувствами по отношению к пастору Эли Ройсу, но слушать о них заново ей совсем не хотелось.
Висенте достал телефон из кармана брюк, отключил звонок и вибрацию. Розмари передала ему парик такого же грязно-седого оттенка, как и его борода с усами. Он надел его себе на голову, она поправила, а затем вручила ему потрепанную кожаную кепку коричневого цвета. Висенте спустил ее почти к глазам, а потом достал из своего пальто солнцезащитные очки и надел их. Оранжевые поляризованные линзы, идеально подходящие для рыбалки и езды по ночам, придавали солнечному утру резкую, желтоватую бледность.
– Как я выгляжу? – спросил он.
Она отодвинулась чуть подальше и осмотрела весь образ целиком. Старая кепка для гольфа, оранжевые очки, неухоженные волосы и борода, винтажный коричневый костюм в полоску и потертые коричневые лоферы.
– Как полуслепой пьянчуга, – оценила она конечный результат. – Я удивлюсь, если они тебя вообще пустят.
Хойл перекинул свою тяжелую руку через спинку сиденья. Большим и указательным пальцами он держал маленькую черную коробочку, полдюйма шириной и дюйм длиной, завернутую в тонкую целлофановую пленку.
– На этом конце микрофон, – сказал он.
– На каком? – наклонился Висенте.
– На этом. Где булавка.
– И как мне разглядеть эту булавку?
Хойл повернул коробочку другой стороной вверх:
– Это USB-порт. На противоположном конце микрофон. Убедись, что он ничем не загорожен. Вот здесь внизу он выключается.
– Я не понимаю, включен он или выключен, – прищурился Висенте.