Впереди недели пути, они не могут даже предположить, что их ждет. За прошедшие три дня их едва не убили, нападали с ножом и стреляли. Им помогали люди, обладающие властью и доступом к информации, и еще какие-то неизвестные, оставшиеся для нее мелькнувшими в стороне тенями. В атмосфере войны, предательства, лжи и двурушничества никому нельзя доверять.
Возможно, майор не доверял и ей. У него нет причин вести себя иначе. Селеста сглотнула. Ей так хотелось прижаться к нему, обнять и сказать, что сделает для него все, лишь бы помочь выжить. Конечно, она так не сделала, ведь он не поверит. Его друг Аврелиан де ла Томбер наверняка дал ей нелестную характеристику. Невозможно было не заметить, с каким пренебрежением он на нее смотрел.
Как чудесно было бы вернуться в прошлое, очутиться в сарае в Лэнгли, стать той чистой девушкой, которая подарила юному Саммеру невинность. Пусть бы обстоятельства жизни сложились иначе, мать не покончила с собой, а папа не бежал бы из Англии, они могли бы жить там, по-прежнему, все вместе.
Англия их отвергла.
Эти слова затмевали все хорошее, что было связано со страной. Она никогда не забудет, как вернулась домой и узнала, что мама умерла. Бабушка тогда обрушила на отца все проклятия мира, горе пробудило новые тревоги, в частности, за Селесту.
– Оставь мне хотя бы дочь моей несчастной Мэри Элизабет, чтобы я могла излечить ту боль, которую вы ей причинили.
Душа ее уже тогда была искалечена.
Сейчас она совершает ошибки, которые нанесут еще большие травмы.
– Ты готова сойти со мной на берег?
Она моргнула и повернулась к нему. В глаза ударил свет.
– Для нас приготовили лошадей, вечером мы отправимся в путь на юг. Чем большее расстояние удастся преодолеть, тем лучше. А завтра мы опять переоденемся и станем другими людьми.
На причале было многолюдно, но ни солдат, ни патруля она не заметила. Возможно, она никогда больше не увидит эту реку, но мысли не вызывали разочарования. Спокойствие возвращалось по мере того, как исчезали за горизонтом очертания города. Париж был домом ее отца, но так и не стал родным для нее.
Карета тронулась с места, и Селесте показалось, что для нее начинается новая жизнь. Со старой одеждой она будто сбросила шкуру и теперь движется навстречу новому, от этого стало легко, невероятно легко.
Шейборн взглянул на карманные часы, подсчитал и сделал вывод, что они ехали не менее пяти часов. Сейчас они, должно быть, где-то в окрестностях Версаля, что совсем неплохо: город достаточно крупный, чтобы в нем можно было затеряться, а также найти ночлег. С новыми документами им не грозит попасть под подозрение, хотя Лиан предупредил, что проверки последнее время участились. «Еще один способ Наполеона спровоцировать большие страхи», – с горечью подумал Шейборн. Никто из тех, с кем он общался, не считал нападение императора на Россию разумным, особенно учитывая, какова зима в тех северных землях. Он вспомнил о битвах под Нарвой и Полтавой: многие походы в прежние времена заканчивались неудачей из-за снега. Похоже, для Наполеона эта война – начало конца. Причина его неудач в неверных стратегических решениях и неразумно грандиозных для такой личности планах. К счастью, Шейборн и Селеста смогли убраться подальше от того места, где им пришлось бы стать свидетелями неминуемых последствий ошибок императора. Падение диктатуры – опасное событие, потому многие фракции боролись, чтобы перехватить власть.