– Я думаю, что такие, как Гай Бернар, не отдают просто так то, что считают своим.
Селеста перевела дыхание.
– Как тебе это удается? Увидеть самую суть, то важное, что большинство упускает?
– Меня учили замечать детали. Край синяка на груди, его взгляд на тебя в темнице. Ярость, смешанная со страхом, в твоем голосе, когда ты говоришь о нем. Как вы познакомились?
– По воле случая. Мне тогда было непросто. Папа только что убили, и я…
– Джеймс Макферсон обмолвился, что тебя тогда схватили французы…
Селеста нахмурилась, к горлу подступила желчь, от горечи казалось, что ее сейчас вырвет.
– Знаешь, я ни с кем не говорила о своей жизни. Только сейчас, с тобой. Только в эти минуты. Сегодня и больше никогда.
Внезапно ей захотелось ударить его, чтобы все объяснить и не тратить силы на слова. Но Саммер, будто угадав, встал и потянулся. Мышцы на спине зашевелились. Он был сильным, цельным, с неповрежденной душой.
– Мужчинам на войне проще, потому что они могут ударить в ответ, – произнесла Селеста и удивилась собственному признанию.
– В отличие от женщин? – Голос стал резким.
Она заставила себя промолчать, опустила голову и спрятала гнев под кротостью.
– Иногда это помогает.
Она не выдержала и вскочила на ноги.
– Чем, майор? Зачем ты портишь все своими вопросами?
– Не хочешь, чтобы я много о тебе знал?
– Ты и так много знаешь. Больше, чем кто-либо в этом мире.
Он улыбнулся, глаза неожиданно стали веселыми. В такие минуты от его очарования у нее перехватывало дыхание.
– Я женился на Анне, хотя понимал, что не стоит.
Неожиданное признание, сделанное без требований и наводящих вопросов.
– Мне было тоскливо и одиноко. Она была добрая, искренняя, честная, но по какой-то причине, может, из-за того, что я слишком привык быть солдатом, вскоре все хорошее в ней стало меня душить, казаться скучным и пустым. Я вглядывался, но никак не мог понять, какая она, моя жена. А потом перестал.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Потому что я не так безупречен, как ты считаешь, некоторые мои тайны, возможно, страшнее твоих.
Селеста молча наблюдала, как он начинает собирать вещи, готовясь к отъезду. Встревоженный воспоминаниями, он, похоже, не ждал от нее ответа. Он не продолжал любить свою жену, как она полагала, и потому чувствовал себя виноватым.
Их общение было для нее подарком, она давно не имела возможности вот так просто с кем-то поговорить. Его искренность вызывала уважение, ведь признание далось ему непросто.
Спохватившись, Селеста встала и принялась одеваться, втайне надеясь, что он подойдет, но напрасно. Им обоим сейчас тяжело. Саммер говорил, что не все такое, каким кажется. Слова не высекают в камне.