— Нет, — хлопнула ладонью по столу Малая, — а фабрика пусть горит себе?
Уполномоченная ничего не говорила ни про диверсию, ни про саботаж, потому что диверсию и саботаж устраивают только враги, а какие же они враги — Тося Хомицкая и Оля Чеперуха! Но вместе с тем, если хорошенько подумать, так что же это такое — оставить боевой пост во время тревоги? И вообще, допустим на минуточку, что все женщины поступили бы, как они… нет, глупости, такие мысли даже в уме иметь нельзя.
— А Муссолини, — внезапно прорезал паузу инструктор, — зверски бомбил сегодня ночью железнодорожный узел Дире-Дауа и столицу Аддис-Абебу, и они горели, как спичечная коробка. Что вы на это скажете?
Что на это можно было сказать! Что час назад, когда у нас как раз была тревога, возможно, фашисты опять бомбили железнодорожный узел Дире-Дауа и столицу Аддис-Абебу.
— Если бы мы знали, — мадам Хомицкая прижала пальцами грудь, и от большого напряжения пальцы побелели, — что с детьми ничего не случилось, мы бы ни за что на свете не оставили пост.
Мадам Чеперуха целиком и полностью поддержала эти слова и еще добавила, что больше такое никогда не повторится.
— Хорошо, — сказала уполномоченная, — сядь на место, Чеперуха, и ты, Хомицкая, тоже сядь. А теперь товарищ из Осоавиахима сделает резюме.
Резюме было коротко и недвусмысленно: дом, где уполномоченной Осоавиахима товарищ Малая К. И., провел учебную тревогу на «удовлетворительно с минусом», хотя имел все возможности на «хорошо» и даже «отлично». Поэтому, вместо двух раз в шестидневку, как было до сих пор, будет три занятия — все по четным числам. Что же касается товарищей, которые проявили недостаточную сознательность, то их надо взять под усиленный контроль. Отвечает за это лично товарищ Малая. А о том, почему «удовлетворительно с минусом», когда были все возможности на «хорошо» и «отлично», уполномоченная объяснит райкому особо.
— Не пугайте, товарищ инструктор, — сказала уполномоченная, — мы пуганые: надо — ответим. А занятия у нас будут каждый день, по четным и нечетным, и пусть мне кто-нибудь попробует сказать — нет!
Это были уже лишние слова — все и без того понимали, раз нужно, значит, нужно, — но никто не обиделся на мадам Малую: когда у человека впереди малоприятный разговор, трудно не погорячиться.