Ну да бог с ними, с волосами. Куда важнее то, что правое бедро девушки было травмировано. В глаза бросался очень глубокий незакрывшийся порез, в глубине которого абсолютно не было видно запекшейся крови. Лишь бледная, будто мертвая, плоть.
– Кто ты? – как можно спокойнее спросил я. – Мы знакомы?
Девушка удивленно склонила голову набок. Затем усмехнулась.
– Имеешь в виду, откуда я знаю твое имя? Так ты ж сам только что назвал его им, – она кивнула на рыгизов.
А, ну да, сглупил. Она ж сказала, что следила за мной.
– Хорошо, значит ты обо мне хоть что-то знаешь, – спокойно проговорил я и улыбнулся. – С твоей стороны было бы очень вежливо рассказать и о себе.
– Обо мне? – удивленно округлив глазки, указала она обеими руками себе на грудь. – Очень приятно, когда тебя спрашивают о таком, да еще и вежливо, – девушка тоже улыбнулась, но гораздо шире, чем я. – Но мне бы больше хотелось другого. Ну, Эйн, может, потанцуем? Или поиграем во что-нибудь? Жить среди неразумных болванов так скучно!
Ее просьба показалась мне очень искренней. Похоже, странной девице и в самом деле хотелось развлечений. В голове постепенно начало складываться догадка, кто передо мной. Точнее, я сразу понял, что это не человек, и предположение относительно расы девушки у меня появилось практически сразу. Сейчас же я почти уверился, что мои мысли правильны. Недаром, когда был маленький, читал детскую энциклопедию про «сказочных» существ.
– Ты русалка, верно? – спросил я прямо.
Девица на миг замерла, а затем радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши.
– Угадал! Молодец, Эйн! В очередной раз меня удивляешь! Странно, что доппель знает о русалках.
В моем старом мире многие путают русалок с морскими девами, считая, что это один и тот же вид. Ан нет. Русалки живут в пресной воде и имеют ноги. Более того, русалки раньше были людьми. Ну до того, как утонули и, собственно, превратились в русалок. Конечно, не всякая утопленница становится русалкой, есть какие-то условия, которых я не помню. По крайней мере, так говорилось в народных преданиях моего мира. Как обстоят дела здесь, мне еще предстоит выяснить. Можно было бы воспользоваться Егором, однако маны у меня почти не осталось. Глупо тратить ее сейчас на энциклопедические знания.
– Честно говоря, о русалках я знаю мало, – признался я. – Например, как вы живете? Какой у вас быт? Есть ли у тебя мама и папа?
Она прищурилась, с подозрением уставившись на меня. А затем снова улыбнулась. Но не добродушно и мило, а хищно. Да, хоть ее губы и челюсти выглядели точь-в-точь, как человеческие, но такому оскалу позавидовал бы любой клыкастый хищник.