– Я буду стараться изо всех сил, чтобы помочь тебе. Чтобы у тебя скорее появилось время на… – она замолчала, мысленно пытаясь подобрать слова. Я не торопился ей подсказывать, – меня? – наконец-то сказала она и снова задумалась. – На себя? На нас?
Вскоре она вернулась в лагерь, оставив меня одного. Я же думал о том, что в какой-то степени поступил жестоко. Я точно не готов к каким-либо серьезным отношениям. И, что уж говорить, меня смущает раса Люсиль. Однако «несерьезные отношения» я не могу себе позволить, ибо сам проповедую иное, и было бы слишком странно с моей стороны не следовать собственным учениям. Я же должен быть примером, в конце концов.
Мог я и бесповоротно отшить Люси, сказав кошмарное «люблю, как друга». Однако такую сложную форму отношений между мужчиной и женщиной ещё рано вводить в наше маленькое общество.
Как бы то ни было, вопрос с Люсиль оказался временно решен, и можно было сосредоточиться на куда более важных делах.
Все это время параллельно я занимался лечением гноллов. На четвертый день после возвращения Моки, и она, и Рёва были уже в достаточно хорошем состоянии, чтобы отправиться на охоту. Ну а я с остальными занимался все тем же – заготовкой бревен и строительством. Мы заметно вырубили деревья вокруг нашего лагеря. Я всерьез стал задумываться о возведении забора. Правда, для этого нужно еще больше древесины.
Вечером, после ужина, мы вновь провели просветительские беседы. А затем я затронул одну из волнующих меня тем.
– Люси, Лог, Пипин, у меня к вам вопрос. Вы помните, при каких обстоятельствах вы получили те человеческие личины, которые используете?
Их ответ, к сожалению, был предсказуем. Все те люди, которых могут изобразить мои друзья (ну и я сам), были нами съедены. По возможности доппели стараются не делиться добычей, и обычно во время охоты каждый доппель съедает по одному целому человеку. Когда же добыча скудная – делятся, но образ этого человека запоминает лишь тот доппель, который к нему первый прикоснулся. Вот такая вот особенность расовой магии.
– Сейчас я думаю, как мы вообще могли есть сырых людей, еще и в одежде и, не опалив их шкуры? – вслух размышляла Люси. – Да еще и без приправ?
К этому моменту я уже успел рассказать о способах менять вкус пищи, добавляя к ней различные ингредиенты. Люсиль начала практиковаться и уже научилась делать соус из каких-то красных кисленьких ягодок.
Я же мечтал о соли и перце. Жаль, что ими не поделился тот торговец, который собрал для нас сумки в мой первый день в этом мире.
Отвлекся я ненадолго, мои мысли вновь вернулись к услышанному. Я попросил рассказать, как они умудрились скопировать увиденную мной ранее сцену и где взяли мимика.