Согласно логике, разумно было предположить, что Костенко побывал у своей парикмахерши после убийства Лозы, подготавливая себе алиби. Мы тщательно продумали тактику допроса этой женщины, наметили ход вопросов.
Солнце уже было за полдень, когда мы добрались до Славгородского сельпо. Надежду Николаевну застали на работе. Обождав, пока она закончит стрижку, вызвали ее в отдельную комнату.
Это была средних лет женщина, дородная, одетая в модное платье. Держала себя она непринужденно, уверенно, только накрашенное лицо ее лоснилось от пота да карие глаза выдавали тревогу.
— Сколько писем вы получили от Костенко? — задал я ей первый вопрос.
Чуть вздрогнув от неожиданности, она съежилась, а затем, растерянно вздохнув, спросила:
— От какого Костенко?
— От Анатолия, который сейчас сидит в тюрьме и сообщил нам, что вы его возлюбленная, — ответил я.
Она промолчала, потом потянулась к графину с водой. Я заметил, как задрожали в эту минуту ее руки. Мы поняли, что свое знакомство с Костенко она скрывала, возможно потому, что была намного старше его. Перед нами же волей-неволей приходилось раскрывать свою подноготную.
Напившись, она уже спокойным движением поставила стакан к графину, вытерла со лба пот и начала рассказывать:
— Костенко бывал у меня. В последний раз, приезжая за справкой, у меня ночевал. Дату не помню, но, уезжая, он на листке календаря написал свой адрес. Больше я его не видела. Несколько дней назад он прислал письмо из тюрьмы, в котором сообщал, что с ним произошло несчастье. Просил меня, чтобы я подтвердила, если надо будет, что был у меня с двадцать шестого по тридцатое августа… Ну, что еще… писал, что любит и обязательно на мне женится, когда выйдет на свободу. Письмо я сожгла в печке. Вот и все.
— Надежда Николаевна, расскажите нам более подробно, что вы знаете о Костенко, — попросил ее Войный.
— Да что я могу сказать, — пожала она плечами. — Жили по соседству. Мать у Анатолия умерла, когда ему было десять лет. После ее смерти Анатолий изменился, стал плохо учиться, начал курить. Отец тоже горько переживал смерть жены. За сыном не присматривал, стал пить. Этой семье я помогала чем могла: белила в доме, стирала Анатолию рубашки… По-всякому старалась повлиять на него, но он не слушался, часто грубил мне. Как-то, будучи в нетрезвом состоянии, совершил кражу. Судили. Отец его после этого заболел и вскоре умер.
Кисель умолкла и, наклонив голову, провела рукой по глазам, как будто бы утирая слезы. Я заметил, как настороженно и пытливо взглянула она на нас в щелочку между пальцев.