— Жрать будете, Давид Яковлевич?
Арсений вставил штекер в розетку, но холодильник заработал не сразу. Подумал немного, только тогда включился. Холодильник давно не мыли, из него воняло, но это не помешало им с Казимиром загрузить его продуктами.
На столе уже ничего не было, когда появилась Сирена. В костюме, в домашних тапочках. Она молчала, но за нее говорила ее милая, слегка застенчивая улыбка.
Она принюхалась и, нахмурив брови, подошла к холодильнику. Открыла его, поморщилась, но вместе с тем и улыбнулась, приложив пальцы к вискам. С иронией изобразила весь ужас положения.
— У нас тут немного грязно, — сказал Казимир.
Сирена удивленно глянула на него.
— Немного?! Давайте-ка отсюда!
Она махнула рукой, прогоняя с кухни всех, но Арсений остался. Здесь ему не грозило копаться в чьем-то грязном белье, а с едой возиться не зазорно.
Он вытащил продукты, Сирена взялась за тряпку. Арсений улыбнулся, глядя на нее.
— Что не так? — Она игриво и в то же время застенчиво улыбнулась ему в ответ.
— Да как-то не смотришься ты с этим… — Он взял ее за руку, провел пальцами по внешней стороне ладони, а затем решительно забрал тряпку.
— А с чем я смотрюсь?
— С белой пушистой кошечкой в руках… С шерстью горностая, — немного подумав, добавил он.
— Почему горностая? — Сирена с интересом посмотрела на него.
— Потому что у королей горностай. Белый, с темными пятнами…
— На репутации?
— Почему на репутации?
— На моей репутации нет пятен.
Сирена снова всего лишь растянула губы, но Арсений услышал ее смех — тихий, а вместе с тем звонкий как ручеек. Она вырвала у него тряпку, взяла кастрюлю с водой и принялась мыть холодильник. Она вроде бы и не торопилась, но дело горело в ее руках, работа спорилась.
— Зачем тебе все это? — спросил он.
— Зачем это мне? — Она сделала упор на последнем слове. — Я думала, это нужно всем.
— От грязи еще никто не умер.
— Ты в этом уверен?
Сирена не смотрела на него, чтобы не отвлекаться от чистки.
— Ну, я же выжил…
— Это ты о чем?
— О дизентерии… В Афгане мы всей ротой дри… животами мучились…
А еще в Афгане Арсений мог заболеть желтухой — там с этим запросто. Но ему повезло, отделался одной дизентерией. Правда, намучился изрядно, поддон выбивало так, что желудок мог выскочить наружу вместе с легкими.
— Ты в Афгане был? — Сирена лишь на мгновение задержала на нем взгляд.
— Да пришлось…
— Мама, наверное, сильное переживала.
— Мама ничего не знала.
— Как это так?
— Мама и меня не знала. И я ее не знал. Детдомовский я… Плохой.
— Почему плохой?
— Потому что сидел. Два года. За драку.
— Драться ты умеешь, — не отрываясь от холодильника, кивнула Сирена.