Внезапно все стихло. Так резко, что у Андрея зазвенело в ушах. При этом, никто не подавал никаких сигналов, звонков, никто не кричал и не требовал тишины.
И тотчас, отражаясь от полукруглых сводчатых стен, отовсюду полился хриплый голос, который Андрей тотчас же узнал. Ему даже не нужно было смотреть на алтарь. Говорил Лукин. Хриплым торжественным голосом.
— Братья и сестры. Сегодня настал великий день пробуждения и единения. Сегодня мы все ощущаем себя частью одного целого. Мы вернулись в лоно Церкви судного дня и дождались суда. Все, кто сегодня с нами, весь город, от мала до велика, теперь бессмертны и вечны. Мы слышим друг друга, будто всегда так и было. Мы не задаем вопросы, потому что у нас нет вопросов. Мы не спешим домой, потому что наш дом теперь всюду. Наша задача — разнести благую весть по всему миру. Никто не сможет столкнуть нас с праведного пути, помешать свершиться страшному суду, на который мы избраны не в качестве подсудимых, но в качестве судей.
Толпа, покачивая головами, ловила каждое слово, хотя Андрей не сомневался, что все то же самое они слышали в своих головах. Потому что он тоже это слышал: чужие мысли, словно насильно царапали его мозг изнутри.
— Однако, среди нас, — продолжил Лукин, высверливая толпу взглядом, — есть те, кто не принял нашу веру. Они хотят нам помешать и пришли сюда не для всеобщей молитвы, а для того, чтобы помешать нам. Среди нас есть отступники! Найдите чужака и предадим его огню!
Андрей не сразу понял смысл сказанных с возвышения алтаря слов — он быстро огляделся, и все стоящие рядом с ним тоже начали оглядываться. Мысли, множество чужеродных мыслей ощупывали его, желая убедиться, что он свой. По какой-то причине его не схватили сразу, видимо среди множества людей, или кем стали эти существа — им было сложно определить, кто же здесь свой, а кто — чужак.
— Пусть же он выйдет сам! — взревел голос. — Потому что сейчас свершится Суд!
Андрей увидел, как железные клешни статуи, мерзко скрежеща, начали подниматься. Плащаница с телом, лежащим на них, грозила вот-вот скатиться в огненное чрево. Он судорожно оглядывался по сторонам.
Оксана вздымала руки к уродливой голове быка и, кажется, неистово хохотала.
Не было и речи о том, чтобы перебить всех шокером. Даже если он начнет махать им во все стороны, не продержаться и минуты.
— Выходи же на свет, ибо сейчас случится Суд! — взревел голос в микрофон.
Пол содрогался от сотен ног.
— Мы видим тебя, лжец! Грешник, иуда, предатель!
Вдруг Андрей заметил движение толпы возле алтаря. Это было похоже на омут — тела двигались в унисон, становясь плотнее друг к другу, руки начали подниматься, они образовали довольно широкий круг, внутри которого, как показалось Андрею, оказалось несколько человек. В суматохе и толчее он слабо видел, что именно там происходит.