— Не шумите. Вы сами все видите.
Вдруг на сцену вышел штатский, тот, что недавно сидел под фикусом, кивая своей уродливой головой точно также, как кивают теперь все эти люди, еще утром бывшие обычными нормальными людьми — участниками тестирования вакцины от гриппа. Обычной вакцины от гриппа. Самый обычной. Или, все-таки, не самой? — холодное подозрение шевельнулось в сознании Трошина.
Он посмотрел на Лукина. Лукин имел непосредственный доступ к участникам и самолично контролировал ход тестирования. В момент происшествия он был в институте, в лаборатории, сегодня по графику его дежурство. Он часто заменялся и по сути, жил в институте.
Он подозрительно быстро нашел способ показать, что происходит — ни Трошин, ни Золотов не знали о подобных возможностях системы видеонаблюдения.
Потом он предложил… нет, это был я, вспомнил Трошин. Дрон предложил я.
Но… он не пьет. Разве нормальный человек может отказаться от виски ценой в пару тысяч долларов?
Если Лукин с ними заодно, то что дальше? И как намекнуть на это Золотову? Вдвоем они смогут его обезвредить, учитывая, что он не догадывается о разоблачении. Но зачем тогда Лукин показывает все это? — Мысли Трошина налетали одна на другую и чем дальше он сопоставлял факты, тем больше был уверен, что Лукин — предатель.
Скорее всего, охранник не прибежал, потому что знает: все под контролем. Это все объясняет.
— Нужно приоткрыть окно, иначе мы тут задохнемся.
— Да, только потише, — сказал Лукин, всматриваясь в экран компьютера на столе директора. — Попробуйте открыть его и проверить, пролезет ли дрон.
— Да, сейчас.
Трошин подошел к окну, загородился вертикальными жалюзи, а сам достал из внутреннего кармана куртки ручку и обрывок листка — на днях жена записывала, что нужно купить к дню рождения внука.
«Лукин с ними заодно. Нужно его вырубить», — написал он на листке мелким дрожащим почерком.
— Эй, Виталий, подержи эти жалюзи, мешаются, — позвал он Золотова.
— Сейчас, — откликнулся тот. — Запиши, что он говорит, это важно.
Лукин кивнул и поставил на запись — внизу экрана замигала красная точка. Штатский вышел на середину сцены.
Толпа кивала головами — безмолвно, отрешенно, голос человека со сцены, механический, неживой — разносился по всему третьему корпусу.
Золотов приподнял жалюзи, но Трошин привлек его и сунул в руку записку. Тот быстро пробежал текст глазами. Второй рукой Трошин открыл окно — в ту же секунду морозная свежесть ударила в мозг.
Золотов смотрел на него полудиким взглядом.
— Ну что там, — не выдержав, Лукин поднялся с кресла Трошина, взял дрон в руки и подошел к окну. — Влезет?