Это его последняя ночь в Нью-Йорке в статусе одинокого мужчины. Стоило бы воспользоваться возможностью и покутить на всю катушку, но у него не было желания. Зато было другое. Воспоминания о румянце на щеках Обри, отчаянное желание прикоснуться к ней и ощущение, словно он это уже сделал. Как она целуется? Стонет ли во время оргазма? Обычно его такие детали не волновали.
Ладно, нужно принять душ, ответить на переполнившие телефон сообщения и лечь спать. С нежностями покончено.
Он распахнул дверь в спальню – и все его планы моментально рухнули. Несмотря на темноту, Халид почувствовал присутствие другого человека. Обри не уехала, и по ровному спокойному дыханию было понятно, что она еще спит. Чтобы не пугать ее, Халид включил ночник со своей стороны.
Девушка свернулась калачиком на одеяле вместо того, чтобы забраться под него. Как же мирно она выглядела. Жаль, о себе Халид не мог сказать того же самого. День был слишком тяжелым – тяжелее, чем он думал.
– Обри…
Никакой реакции.
– Обри.
Наконец она открыла глаза.
– Я думал, ваш самолет в девять.
Девушка пыталась прийти в себя. Звуки его голоса успокаивали, но она не сразу поняла, где находится, почему над ней нависает Халид с обнаженным торсом. Очень похоже на сон, но нет.
– Кажется, я проспала будильник.
– Вы пропустили свой рейс?
– Нет. – Она села, а Халид включил второй светильник. – Я приняла ванну. Надеюсь, вы не против.
– Конечно нет. Вы поели?
– Фрукты, спасибо. Как прошли поминки?
Ужасно. Особенно навязчивое поведение Шанталь. Но Халид не обсуждал свою личную жизнь и уж тем более личную жизнь других людей. Хотя сегодня ему бы этого хотелось – сесть, поговорить с Обри и поделиться, как прошел этот день. Вместо этого он ограничился парой слов:
– День прошел хорошо, насколько это было возможно.
Халид говорил практически без акцента на безупречном английском, но все равно казалось, что в его словах есть какая-то недосказанность. Может быть, общайся они на его родном языке, было бы понятнее? Обри и не догадывалась, что Хадид пытался вести себя с ней максимально открыто.
– Он оставил мне это. – Он протянул ей пресс-папье, которое Этан отдал ему вечером.
– Оно великолепно. Что это?
– Пресс-папье.
– Я имела в виду, из чего оно сделано?
– Не знаю. Обри, почему вы не легли в постель?
– Не хотела наводить беспорядок в вашем постельном белье.
– Логично. Но в гостевой комнате вы могли бы это сделать совершенно спокойно.
– Здесь есть гостевая комната? – Обри была в ужасе. – Я не знала, никогда не бывала в таких номерах. Я очень старалась ничего не трогать…