– Помню.
– Я принимала таблетки матери и не знала, что они блокируют действие противозачаточных таблеток.
– Теперь это не имеет значения.
– Поверь, тогда имело. Я не знала.
– Как твоя мать приняла это?
Обри снова посмотрела на тарелку. Наверное, не все разговоры стоит повторять в деталях.
– Ей было сложно, но вскоре она справилась, и даже более чем.
– А ты?
– Хорошо.
– Обри?
– Так и есть. Он великолепен. Такой же серьезный, как ты, но когда улыбается… – Она словно расхвалила товар скептически настроенному покупателю. – Он так похож на тебя, и я всегда говорю ему, что он сын своего отца.
– Обри… – Халид потянулся к ее руке. – Я знаю, что тебе приходилось несладко, но с этим покончено. Ты можешь жить здесь с ребенком, а я буду видеться с вами, когда смогу…
– То есть когда ты сочтешь это нужным?
Он медленно кивнул:
– Вы с Ааязом будете жить рядом с дворцом в роскоши, а временами я буду привозить тебя сюда.
– С нашим сыном?
– Нет, чтобы мы могли провести время вместе.
– А что будет делать в это время наш сын?
– Никто не будет знать, что это мой сын.
Обри казалось, что за этот сложный год, полный потерь и переживаний, она узнала о боли все. Но сейчас она встретилась с причиной всего этого.
– За эти слова я тебя ненавижу, Халид.
– Знаю. – Он и сам ненавидел себя за это. – Но это закон, а пока я не король, не в моих силах что-то в нем изменить. И так я хотя бы смогу о вас позаботиться.
– Его зовут Ааяз. Он выглядит как ты, он такой же серьезный и так же улыбается. Как ты сможешь сказать, что он не твой сын?
– Обри, я с самого начала сказал, что мы не можем быть вместе и ты не можешь забеременеть от меня. Я знал, что ты не примешь правила.
– Ну, я забеременела. Я была в ужасе, заболела, испугалась еще сильнее. Ааяз родился на два месяца раньше срока, и это было самое сильное потрясение в моей жизни. Я справилась. И как я сказала маме, я выращу своего ребенка. Если ты думаешь, что я присоединюсь к твоему гарему…
– Это будет не гарем. Только ты.
– А, точно, я буду твоей фавориткой, избранной. Будь ты проклят.
– Давай обойдемся без вульгарностей.
– Ты предлагаешь мне стать твоей рабыней и обвиняешь в вульгарности? Вы явно противоречите сами себе, принц Халид.
– Молчи. Слушай. Ты можешь играть мне на скрипке.
Обри засмеялась.
– Я не шучу.
– Это-то и смешно. – Правда, не слишком. Обри снова стала серьезной. – Я буду жить здесь и у нашего сына не будет никакого статуса?
– Кому он нужен? Для него лучше избавиться от веса короны. Он получит образование, будет расти в хороших условиях…
– Как безотцовщина. Я выросла без отца и имею право говорить это слово. Нет. Должно быть другое решение.