– Тогда приступим к работе. Кстати, я Ванда.
– Обри.
Ванда утюжком для волос выпрямила волнистые пряди Обри и всмотрелась в ее лицо.
– У вас такие тонкие черты лица.
– Вы не видели мою маму. У нее были идеальные скулы.
– Были?
Обри промолчала. Мама не хотела, чтобы кто-то узнал о ее травмах, поэтому даже за пределами Лас-Вегаса она предпочитала не говорить о ставшем их причиной пожаре.
– Если вы наносите сценический макияж, то кем вы работаете?
– Всем понемножку. Я выступаю в танцевальных шоу и немного занимаюсь воздушной гимнастикой…
– Вот это да!
– Ничего серьезного. – Обри предпочитала честность. – Все понемножку, это правда.
Лишь бы не докатиться до древнейшей профессии, пусть иногда это и казалось соблазнительным. Особенно когда долги за аренду вырастали до непомерных размеров, когда уменьшалось количество смен… когда мама, изуродованная пожаром, нуждалась в медикаментах… Но каждый раз Обри находила другие способы свести концы с концами.
И каждый месяц на ее счет поступали деньги Джоба Деверо – как он думал, на уроки музыки для Обри. Он был настолько очарован ее матерью – а может быть, настолько доверял девушке, что даже не проверял, как обстоят дела на самом деле. Вместо образования ей приходилось тратить деньги на операции, оплату работы докторов, лекарства, реабилитацию, новые операции… И новые лекарства.
Даже мама подозревала, что дочь пошла по кривой дорожке. Они не говорили об этом вслух, но Обри взяла на себя ответственность за погашение счетов, а Стелла никогда не спрашивала, как она смогла себе это позволить.
Предложения были – и весьма щедрые. Но она отказывалась. По правде говоря, она не доверяла мужчинам. Обри появилась на свет, когда мать работала в эскорте. Изначально Стелла была задействована в шоу, но выступлений стало меньше, и ей пришлось делать все, чтобы свести концы с концами. До Джоба через их дом прошло немало мужчин, и Обри научилась относиться к ним с недоверием и страхом. Несмотря на откровенные наряды и провокационные движения, она никогда не позволяла себя даже целовать, не говоря уже о чем-то большем.
«Не давай истории повториться», – остерегал ее Джоб.
В такие моменты, как сейчас, ей казалось, что это неизбежно. Обри крепко зажмурилась – не лучшее действие, когда тебе наносят подводку.
– Секунду. – Она сделала глубокий вдох, пытаясь собраться.
– Ничего страшного. Мы уже почти закончили, осталось только накрасить губы…
Обри открыла глаза – вокруг собралась толпа, наблюдавшая за преображением. Ванда протянула ей зеркало.
– Я выгляжу… – Она сглотнула.