– Вон! Вон! Вон! – скандировали трибуны, все громче топя ее в шуме. – Вон ее!
– Не обращайте внимания. Они так кричат даже своей команде, – успокоил ее Гарри. Он нагнулся, поднял микрофон и вернул его на место. – Вперед! У меня для вас с Зельдой торт на сладкое. С фруктами. Новый рецепт.
Марта его расслышала. Она дотронулась до микрофона и два раза кашлянула.
– Здравствуйте, – прохрипела она.
– Вон ее! Вон ее! – отозвались трибуны.
– Говорите. Вас слушают две тысячи человек, – сказал Гарри и отошел.
Марта потерла затылок, чувствуя, что нижняя губа у нее дрожит. Еще секунда, и она расплачется. Никчемная. Такой она себя ощущала. Так намекал ей Клайв Фолдс. Такой она часто чувствовала себя при отце. Паника спустилась ей в ноги, они подгибались и дрожали. Ступни налились свинцом. Она застыла перед микрофоном, в голове крутилось одно: хорошо бы, футболисты забыли о ней и начали игру. Тогда бы она улизнула, сбежала со стадиона.
Она снова оглянулась на Зельду: Зельда подалась вперед в своем кресле и показала ей два больших пальца.
– Люблю тебя! – крикнула она, сложив ладони рупором. – Ты блистательна!
Марта быстро отвернулась со слезами на глазах. Блистательной она была рядом с Джо, до того, как осталась ухаживать за родителями. И когда сочиняла сказки.
Теперь – нет.
Она окинула взглядом сотни разномастных пятнышек-лиц вокруг, и у нее перехватило дыхание. Непослушными пальцами она взялась за блестящую заколку в волосах и подтянула повыше.
Для Зельды это важно, – сказала она себе. – Предпочитаешь быть здесь или сидеть дома, мыть канделябры и подшивать чужие брюки?
Она представила себе, что если бы мать была здесь, то поддержала бы ее. Чтобы сделала что-то сама, а не продиктованное Томасом.
Наконец она собралась с силами и заговорила:
– Добрый день. – И удивилась, как громко и чисто звучит ее голос в репродукторах.
Девочки в группе поддержки перестали болтать. Они по-прежнему жевали резинку, но смотрели уже на нее, а не друг на дружку.
Марта подождала, когда зрители утихнут. Она подняла книгу «Синее небо и бурные моря», полистала и открыла «Тигра и Единорога». Выждала несколько секунд – не раздастся ли снова «Вон ее!», но услышала только добродушное пение.
– Я Марта Сторм из сэндшифтской библиотеки. Моя бабушка Зельда захотела, чтобы я прочла вам сказку, которую сочинила в детстве. Эта сказка имеет прямое отношение к нашей семейной истории. – Марта опять замолчала, подумав о том, как неуверенно звучат ее слова на стадионе. Она попыталась представить себе зрителей капустными кочанами, потом – голыми. Гарри стоял в нескольких шагах, она старалась не смотреть в его сторону – чтобы и его не увидеть голым.