Марта примчалась домой и поделилась новостью с родителями.
– Пожалуйста, не занимайте ничем этот вечер, – попросила она.
Мама тут же сгребла ее в охапку и поздравила, но папа поджал губы:
– Сколько всего детей участвует в конкурсе?
Ликование Марты поубавилось.
– Там будут все школы Северной Англии. Но от нашей школы мистер Брейди пошлет мой рассказ.
– Замечательно. Умничка! – похвалила ее мама.
Папа выдавил улыбку.
– Ей ничего не светит, – сказал он Бетти. – К тому же это поощрит Марту писать новые рассказы. Она совсем забросила энциклопедии.
– Мы их сто лет читаем, папа. Я там все уже знаю, – ввернула Марта.
– Да неужто? – усмехнулся Томас. – Умение писать рассказы – не самая полезная вещь для секретарши или бухгалтерши, верно?
– Есть и другие профессии, – вмешалась Бетти. – Творческие…
Томас выразительно на нее посмотрел.
– Не уверен, что ты в этом разбираешься.
– Слушай, так нечестно. Я же хочу работать.
– Так можно мне будет пойти? – взмолилась Марта, которой отчаянно хотелось выиграть конкурс и доказать отцу, что он не прав.
– Нет. На тот вечер у нас другие планы, – сказал Томас.
Марта так и не узнала, что это были за планы, если они вообще были. Церемония награждения настала и прошла, а семейство Стормов осталось дома. Марта завоевала второй приз и получила грамоту – не на сцене, а после урока, в простом коричневом конверте, который вручил ей мистер Брейди. Когда она показала грамоту папе и спросила, почему ей нельзя было лично ее получить, он покачал головой:
– А не надо было перечить. После этого ни осуществлять свои планы, ни везти тебя на церемонию мне, естественно, не хотелось. Ты сама все испортила. Да и все равно тебе достался лишь второй приз.
Несколько недель после этого Марта проклинала себя за то, что проболталась. С возрастом она начала подозревать, что отец лгал: ничего на этот вечер не планировалось. А еще ретроспективно всплывали другие неправды, по мелочи, и не только.
Поэтому если существует хоть малейший шанс, что Зельда жива, она должна это выяснить. Приободрившись такими рассуждениями, Марта наконец вернулась к садовой калитке, взялась за ручку и потянула ее на себя.
Вокруг было пугающе тихо – ни птичьей трели, ни шелеста ветерка в кронах деревьев. Ее шаги по мощеной дорожке раздавались оглушительно громко. В ушах бился пульс. Марта трижды стукнула молотком-лисицей и стала ждать, нацепив на лицо приветливую улыбку.
Бежали секунды, минуты, и ничего не происходило. Никто не открывал.
От улыбки свело челюсти.
Она знала, что внутри кто-то есть. Марта снова постучала и снова безуспешно; тогда она отошла от двери и заглянула в окно. Через него были видны задняя часть дома и кухня. И задняя дверь была открыта. В нее кто-то вошел, и у Марты напряглась шея.