– Да, это мое имя. Не трепи его понапрасну, – сказала пожилая женщина, все так же широко улыбаясь.
Марта пошатнулась и схватилась за стену.
Постепенно памятный образ более молодой Зельды и облик сидящей перед ней женщины стали сливаться воедино. Это было все равно что смотреть на человека, плывущего под водой. Угадываются только силуэт и цвета, и лишь когда он вынырнет, удается его отчетливо разглядеть. А сейчас Марта всем своим нутром ощущала: это бабушка.
– Ты чертовски взрослая дама, – сказала Зельда. Глаза ее сияли, руки сжимали одеяло на коленях. – В голове не укладывается, для меня ты по-прежнему девочка-подросток. – Вдруг она перестала улыбаться и в замешательстве уставилась на Марту. – У тебя даже седина в волосах.
Марта шагнула вперед. Откашлялась. И спросила официальным тоном, пристально глядя ей в лицо:
– Зельда Сандерсон? – Она не могла поверить, что женщина, которая ее растила, с которой они писали друг другу рассказы, которая якобы умерла, сидит сейчас перед ней. – Бабушка? – Из уст женщины средних лет это слово по отношению к даме преклонного возраста прозвучало и красиво, и странно. В мыслях она столько раз ее уже похоронила. Попрощалась с ней. Навеки. – Это правда ты? – выдохнула она.
Зельда чуть кивнула. Смахнула скрюченным пальцем слезу. И протянула руку.
Марта, сама не зная почему, оглянулась на Джину, словно спрашивая разрешения у этой женщины, всего лишь открывшей дверь. Джина согласно прикрыла глаза и отвернулась.
Марта неуверенно шагнула вперед и потянулась к бабушке. Пальцы у нее были, как хрупкие веточки. Марта держала их осторожно, опасаясь, как бы невзначай не сжать слишком крепко.
– Я думала, тебя больше нет. Родители сказали, что ты умерла. Как же ты здесь очутилась?
Зельда потупилась и уставилась на свои колени.
– Прости меня. – Она высвободила руку и достала из рукава носовой платок.
У Марты застучало в висках.
– Но почему они так сказали? Что произошло?
– Я и не надеялась больше тебя увидеть. – Зельда покачала головой.
– Где ты была? – Марта уронила руки. – Родители мне солгали… Они умерли, ты знаешь?
Зельда кивнула еще незаметнее:
– Да. Несколько лет назад. Знаю.
– Тогда почему ты…
– Хватит! – рявкнула Джина. С ледяным выражением лица она вышла на середину коридора, оттеснив Марту. – Эзмерельде нельзя волноваться.
У Марты вздулись жилы на шее. Рука сжалась в кулак.
– Прошло больше тридцати лет. Мне нужно знать…
– Сейчас вам лучше уйти, – решительно произнесла Джина.
Марта уставилась на нее:
– Но нам надо поговорить.
– Доктор прописал Эзмерельде покой, никаких волнений.