Невозможно воспитывать кого-либо, если сам не получаешь постоянного воспитания: воспитатель – это прежде всего воспитуемый, тот, кто позволяет себя воспитывать. Что только истинно, что честно… что чисто… о том помышляйте, – говорит апостол Павел (Флп. 4: 8); сначала этот ориентир должен стать предметом ваших размышлений и уже потом – ваших детей.
Мы окажемся способными к этому, только если не будем одни! Было бы нестерпимо грустно, если бы на вопрос сына: «Кому ты принадлежишь? За кем ты идешь? Ты (отец, мать, учитель) хочешь убедить меня следовать за тобой, а сам ты за кем идешь?» – тебе пришлось бы отвечать, что на самом деле ты не идешь ни за чем и ни за кем. Ты не можешь не выбрать кого-то или что-то, чему ты принадлежишь со всей преданностью, смелостью и устремленностью, на какую только способен.
Таким же образом нужно передавать ребенку красоту Церкви. Не существует «Церкви вообще», можно говорить лишь о том или ином способе принадлежности к ней. Когда ты рассказываешь о Церкви своему сыну, он должен ясно представлять себе лица твоих друзей, встречи, на которые ты ходишь, слова, которые ты употребляешь, книги, которые ты читаешь, людей, с которыми ты делишься своими деньгами или как-то поддерживаешь; у него перед глазами должна быть некая история, хотя бы небольшой ее фрагмент. Если мы хотим, чтобы Церковь стала частью действительно значимого предложения, она должна иметь конкретные, точные очертания, она должна поддаваться опытной проверке; «Церковь вообще» никто никогда не встречал и не проверял.
Церковь – словно длинный-предлинный поезд. Приходилось ли кому-нибудь из вас когда-нибудь ездить на «поезде вообще»? Никогда и никому. Садясь на поезд, ты попадаешь в определенный вагон. Или ты остаешься на перроне, или, если ты все же решаешь отправиться в путь, тебе нужно выбрать определенное место, купе: это твой способ ехать на поезде. Поезд длинный, в нем есть вагоны разных типов, и каждый человек находит свое место и едет в своем вагоне. Поезд такой длинный, что ты не видишь локомотива – а это Сам Иисус Христос. Да, поезд длинный, локомотива не видно, но поезд идет и поэтому ты готов поклясться, что локомотив есть и отлично работает. Поезд идет, народ Божий растет и продвигается вперед во времени и в истории; но присоединиться к нему можно, только войдя в определенный вагон. И если ты говоришь сыну: «Поедем со мной!» – ты должен сказать ему: «Сядем в этот вагон, он нравится мне больше других».
Это касается всех предложений, которые мы делаем нашим детям: или они доступны для проверки (конкретной, деятельностной, жизненной), или эта часть реальности, эта позитивная гипотеза, которую мы им сообщаем, настолько общая и абстрактная, что им нет до нее никакого дела. Думаю, слова отца Джуссани об общинном характере проверки нужно понимать именно так.