А на самом деле между ними легла пропасть в четыреста, пятьсот лет – целая эпоха, культура которой посредством телевидения и школы нивелировала всю его традицию, все, чем он жил.
Вот чего не хватало ему и моим родителям: осознания этой дистанции и метода, пути, чтобы ее преодолеть. А преодолеть ее можно лишь в том случае, если христианство вновь будет воспринято в его изначальной всеохватности: как живое присутствие, способное по-новому осветить противоречия жизни. Не решение проблем, а новый подход к их решению, не теория, противопоставленная другим, а, говоря словами Романо Гвардини, «опыт великой любви, светом которой освещается любое событие».
Это великий призыв, с которым Бенедикт XVI обратился в Вероне к Итальянской Церкви: расширяйте разум, исследуйте современность, чтобы найти в ней все позитивное и в то же время выявить недостатки нигилистичной и релятивистской культуры, сформировавшейся в последние века и в разных аспектах враждебной человеку[10].
Потом произошла встреча с отцом Джуссани: это был словно гром среди ясного неба. Он пришел к нам домой. Моя мама тогда очень болезненно переживала тот факт, что старший из моих братьев, который был в семинарии, на волне протеста покинул ее и не только перестал ходить в церковь, но и основал одну из первых в наших местах внепарламентскую группировку вместе с другими семью бывшими семинаристами. Отец Джуссани познакомился с моими родителями. Он исповедал мою маму, которая, верно, поделилась с ним своими тревогами. Брата в тот день не было дома. Через неделю из Милана на его имя пришла посылка. Это были книги. К моему величайшему изумлению, среди них не оказалось ни Библии, ни даже Евангелия, а был «Капитал» Маркса и еще несколько сочинений подобного рода.
В тот день я впервые задумался о том, что Бог, может быть, все же существует – ведь поступить так мог только Он. Я подумал, что одно из имен Бога – милосердие, любовь, благодаря которым Он идет тебе навстречу там, где ты находишься: не требует от тебя изменения, не призывает к совершению каких-то действий, а просто приходит туда, где ты живешь – с твоими вкусами, интересами, характером, с твоими грехами…
Увидев, как Джуссани без страха, без опаски, что его действия будут восприняты как не подобающие его положению, дарил Карла Маркса моему брату, зная о его увлечении, я понял: воспитание – это живое милосердие, руководствуясь которым Бог приходит к нам на встречу туда, где мы находимся. Так во мне зародилось подозрение, что этот человек и в самом деле имеет какое-то отношение к Богу; он никогда не попросил бы меня измениться, прежде чем полюбить меня – он любил меня таким, каким я был.