— Она не ошибается, Павел.
— Нет, кто вернется, тот вернется с войны с чистой душой… Помню свой Ставрополь, дожди весенние, теплые, по бровкам на Лермонтовской улице вода несется. А ты, сопливый, бездумный мальчуган, летишь по воде, рад… Проводи меня донизу.
Они спускались к причалу. Звенягин молчал. Краснофлотцы на малом катере — каэмке, как называют его черноморцы, — при появлении командира дивизиона вскочили. Звенягин, на ходу пожав руку Баштовому, прошел на корму. Катер отчалил и пошел через бухту к Солнцедару.
Баштовой поднялся вверх по тропке. Его ожидали жена и Таня.
— А где Курасов?
— Он куда-то ушел, — тихо ответила Таня. — И пусть уходит.
— Вы что с ним, не поцарапались ли?
— Как будто нет, — уклончиво ответила Таня и первая пошла к домику.
Майор Тузин в присутствии начальника штаба Баштового сдавал батальон. Хотя Букреев и Тузин были сослуживцы, майор вел себя подчеркнуто официально.
— Ты на меня в обиде, Тузин?
— Дуй, дуй до горы! — просипел тот.
Что означала эта фраза, объяснить, конечно, было трудно.
— Вот еще пэтээры, — небрежно бросал Тузин, — грозное оружие. Одиннадцать штук с комплектами патронов. Фляг четыреста тридцать.
— Людей, давай людей. Имущество уже Баштовой принял.
— Людей? — Тузин засунул ладони за пояс и из-под своих опухших век смотрел на Букреева с явным недоброжелательством. — Читай списки…
— Может, дадите кому-нибудь характеристики, товарищ майор? — спросил Букреев раздражаясь. — Многих я не знаю — влились новые люди.
— Мои характеристики — дым из трубы. Не хочу даже голову ими тебе забивать. Похвалишь кого-нибудь, присматриваться начнешь: почему Тузин хвалил? Не хочу карьеру кое-кому портить.
— Ну, тогда я разберусь здесь с начальником штаба, и… если будете сегодня нужны, мы позовем вас, товарищ майор.
— Можно идти, товарищ капитан? — издевательски спросил Тузин.
— Да.
Тузин, повернувшись через левое плечо, вышел из штаба, нарочито печатая шаг.
Букрееву было неудобно перед Баштовым.
— Будто его подменили, — сказал он смущенно. — Ведь был неплохой командир и товарищ.
— Вы разве не заметили, товарищ капитан: он выпил, — сказал Баштовой.
— Представьте, не заметил. Я совершенно не могу узнавать пьяных. Мне казалось, он просто взвинчен. Ведь все же неприятно сдавать часть.
— Очень неровный он человек. То лебезит перед каждым, то не подступись к нему. Моряки любят искренность в командире. Если моряка за дело отругают — не обидится, а если ни с того ни с сего приласкают — удивится и присматриваться начнет. — Баштовой сложил бумаги. — Со всем разберемся, вы не беспокойтесь. Писанина вся на моей ответственности, не забивайте ею себе голову, товарищ капитан. Люди, материально-техническое снабжение в порядке. Сегодня все закончим, и можете отдавать рапорт адмиралу.