Лес расступается. Впереди пологий холм, и на холме приземистая крепость. По четырём сторонам квадратные башни. Монастырь, если это он, больше похож на крепость.
Хм… Как я понимаю, Риман отправился без охраны. Охрана бы его тормозила, а пегас оказался по-настоящему волшебным и использовал что-то вроде портала. Когда Риман заберёт из монастыря её величество, то, естественно, посадит на пегаса перед собой. А я? Становится слегка неуютно, но я напоминаю себе доверять Риману. Кому, если не ему? Да и пожить немного в монастыре, пока за мной не придёт экипаж, с меня не убудет.
Мы останавливаемся у самых ворот. Не знаю, какую команду даёт Риман. Пегас разворачивается и бьёт по воротам копытам. Грохот получается внушительный.
Не проходит и минуты, как открывается небольшое зарешеченное окошко. Я сравнила монастырь с крепостью? Больше похоже на тюрьму.
— Открыть ворота! — командую я, сам о себе король докладывать точно не должен. — Его величество прибыл!
За решёткой появляется чей-то глаз.
— Я доложу настоятельнице! — голос звонкий, детский.
— Открыть ворота! — рявкает Риман.
Но даже его привратник или, скорее, привратница, игнорирует. Я лишь слышу удаляющийся топот.
Риман цедит сквозь зубы ругательства, но при этом бережно спускает меня на землю. Едва я стою, Риман спрыгивает сам, вскидывает руку. С его пальцев срывается вспышка, с грохотом ворота срываются с петель и, покорёженные, падают.
Я бегу за Риманом. Похоже, он знает, куда идти. Мы по диагонали пересекаем двор, взбегаем, буквально взлетаем, на второй этаж опоясанного галереей бокового здания — коридор получается как бы снаружи.
Риман ругается по-чёрному. Одна из безликих, неотличимых друг от друга дверей раскрыта. Из неё выходит девочка лет четырнадцати-пятнадцати, одетая в мышиного цвета мешковатый балахон. Такого же грязно-серого цвета на девочке треугольный колпак.
Она раздвигает губы в сумасшедшей улыбке:
— Дашальский выродок, ты опоздал.
Риман отшвыривает девицу, влетает в келью. Я заглядываю через его плечо.
На полу, раскинув руки, лежит женщина. Одного взгляда на её лицо хватает, чтобы увидеть её сходство с Риманом. Крови нет, но на живую женщина не похожа.
Риман падает на колени, из его горла вырывается надсадный хрип. Он протягивает руку, и его пальцы не просто дрожат, трясутся. Я опускаюсь рядом и первой касаюсь шеи женщины. Думаю, от меня сейчас проку больше.
— Пульс есть. Слабый очень. Это… яд?
Был бы удар по голове — была бы кровь. А тут ничего похожего. Вон, под волосами виден белый платок, будто соскользнул, когда женщина падала. Я не решаюсь прикоснуться, снимаю туфлю и каблуком откидываю платок.