— Ммм?
— Свадьба-то? Нынче. Вот чего не знаю — кто на молодых дрочить будет. То ли тиун, то ли поп. Должен-то, конечно, поп, да он-то у нас малахольный. А на свадьбе надо смешать семя доброе с зелёным вином и дать пить молодым. Обычай такой, с дедов-прадедов.
Я… — охренел. То, что такие обычаи и с воем невесты, и со спермо-коктейлем для молодых, были в ходу на Руси ещё в 19 веке — как-то попадалось. В литературе есть описание крестьянской свадьбы в Тульской губернии в 30-х годах 19 века. Вот с таким… «напитком». Но самому всё это услышать… Или попробовать…
Сам себе повторяю: «Не лезь в чужой монастырь со своим уставом». Хорошо, что не кинулся вступиться за эту «юницу невинную» с «надутым брюхом». А то накостыляли бы.
И вообще, Ванюша, забудь и забей насчёт: вступаться, защищать, помогать, советы давать, учить… Ты тут чужой и… бессмысленный. Это — не «твой монастырь». Если это «монастырь», то ты здесь явно не «инок». Чужак…
В «Святой Руси»… в отчизне своей… со своими… принципами — дырка без бублика.
Дорога. Большая дорога. Ещё нет магистралей, почтовых трактов, верстовых столбов. Даже нет денег — просто «сребро». Или — «куна».
Но придорожные ремесла уже есть. И спешно восстанавливаются после недавнего восстания, после усобиц… Хочешь жить — умей вертеться.
А вот того, что по жанру дорожных приключений положено быть: разбойников толпами или анонимной принцессы в процессе похищения — не наблюдается. Первых недавно выбили, вторые ещё не завелись.
Утром четвёртого дня — Киев.
Я сперва не понял — горбунья толкает в бок: «зри, зри». Чего зрать-то? Потом, далеко впереди, среди белого, серого, чёрного, под ярко-голубым — золотая искорка. Потом ещё и ещё. Солнце встаёт, и полоса света опускается по склону высокого речного берега. Вспыхивают кресты. И купола. Золотые.
Горбунья аж задохнулась. Крестится, поклоны бьёт, шепчет:
— Михайловский златоверхий. Первый золотом крытый. Святополчечье чудо несказанное.
Какое «Святополчечье»? Я только одного Святополка по истории знаю — Окаянного. Тот братьев убил и где-то у чехов помер. Или ещё какой был?
«Купола в России кроют чистым золотом.
Чтобы чаще господь замечал».
Выходит, не всегда так было. Выходит, был кто-то первый. Кто крыть начал.
Кое-где ещё купола. Много. Чёрные, синие, зелёные. По высокому как-то кусками — тёмная полоса. Стены киевские. А ниже — цветное. Терема. А ещё ниже и ближе — серое. Дома, подворья, нормальные люди живут. Над каждым — столб дыма. Печи топят, еду готовят. Люд столичный. Кияне.
К моему огорчению, мы подъехали к Киеву с севера. Так что, ни Золотых ворот, ни Софии, ещё без Богдана — не увидел. Даже Успения Богородицы над Лаврой — с другой стороны. И Андреевской, на которой колоколов никогда нет: как пойдёт звон с места, где апостол Андрей проповедовал, так Киеву быть утопимому.