— Ш-шлюха… ш-шалава… ш-шелупонь… девочка моя любименькая… звёздочка яхонтовая… с-с-сука блудливая…
Он убил её обычной шваброй. Что под руку попало. Удачный удар в висок. Вся левая сторона весёленького, дареного недавно платочка — залита бурым и хлюпает.
Меня он сперва не признал. Потом начал плакать:
— Она… она сказала — я старый. Со мной — скучно. А там весёлые молодцы… Красивые да здоровые… С ними весело. Обнимают жарко, целуют сладко… Ей молодой нужен. А я? Вань, а мне… куда?
Притащили корыто, умыли деда тёплой водой, напоили валерьянкой с пустырником. Уже чуть успокоившись, уложенный в постель, он благодарно улыбнулся ухаживающей за ним Марьяше, и произнёс:
— Хорошо хоть дочку спрятал от этих… охальников. Надо, Ванюша, шапку боярскую получать. Уважать будут… всякие. А то, вишь ты, одной воинской славой не обойдёшься. Всякая набродь… будто во вражьем городе.
Аким засопел, отвернувшись к стенке, а я поманил Марьяшу на улицу. Молча подцепил пальцем навешенные на платок новые суздальские колты. Хорошо, Аким не знает — за какие такие труды у его дочки такая обновка появилась.
Марьяша фыркнула и убежала к отцу. Как бы Акиму не пришлось вскорости очередного внука из дочкиной утробы плетями выбивать. Потому что мне такое занятие… А куда я денусь?! Подводить вотчину под епископский суд?
Эта выходка владетеля и его слуги верного меня чрезвычайно встревожила. Конечно, не убитой Ивицей.
Тут дело такое… Как шипела на Макаренко в «Педагогической поэме» одна из его сподвижниц на стезе народного просвещения:
— Проститутку?! В коллектив мальчиков?! Да вы с ума сошли!!!
А тут «коллектив мальчиков» — постоянно и повсеместно.
«Своего ума в чужую голову не вложишь» — русская народная мудрость. Ну, захотелось ей! Избыточная сексуальная активность чревата последствиями. Например — летальными. Я сам себе это постоянно повторяю. Правда, не помогает.
Пришиб дед мою рабыню насмерть — не смертельно. Дед отлежится — новую найдём. А вот «отлежится» ли…
Такие экзерсисы с настойками мухоморов дают тяжёлую отдачу. Оба «берсерка» неделю еле ползали. Чуть бы перебрали, и мне пришлось бы их самих хоронить. Тогда Рябиновская вотчина уходит к князю — действующего наследника-то нет, статус не определён.
Надо спешно топать в Смоленск, вписываться в реестры, приносить клятвы, получать подтверждения…
Короче: гривну, шапку и грамоту. И молиться, чтобы Аким дожил до ритуального завершения этих бюрократических процедур.
Как всегда, сразу побежать — вопросы порешать — не получилось. Куча мелочей, которые срочно надо сделать, опутывали сетью. Вотчина, как всякая организация, функционирует в собственном ритме, создаёт собственные проблемы и находит пути их решения. Добавить что-то новенькое в поле оперативных целей… достаточно тяжело.