Единственный для меня шанс выжить — успеть убраться с линии удара. И, чтобы не попасть под следующий, под повторение — ударить самому. Так, чтобы повтора не последовало. То есть — насмерть.
Один-единственный мой удар — больше сделать не дадут — должен попасть точно в нужное место.
Мне хуже, чем Калашникову. Не тому, которого автомат, а которого песня:
«Размахнулся тогда Кирибеевич
И ударил в первой купца Калашникова,
И ударил его посередь груди —
Затрещала грудь молодецкая,
Пошатнулся Степан Парамонович;
На груди его широкой висел медный крест
Со святыми мощами из Киева, —
И погнулся крест и вдавился в грудь;
Как роса из-под него кровь закапала».
Аналогичный случай случился в Австралии. Беглый английский каторжник описывает поединок между аборигенами. Тоже из-за женщины. Туземцы били друг друга по голове палками по очереди. У кого толще кости черепа, того генетическая линия и продолжится. А оно мне надо? Я головой думаю, а не палки останавливаю.
Против местных Парамоновичей с Кирибеевичами — не тяну: мелкий, тощий, худосочный. Зашибут и не заметят. Можно помолиться и заплакать.
Или превратить недостаток в преимущество. Как срабатывают мозги у «эксперта по сложным системам»… Ну, вы поняли.
* * *
Давно к местным приглядываюсь и заметил…
Странно: нигде у попаданцев не встречал внятного анализа пластики аборигенов. А ведь это просто по глазам бьёт.
Способность туземцев часами сидеть на корточках и вести бесконечные беседы, популярная среди европейской молодёжи 21 века под названием «славянские карачки»; танцующая, с пятки на носок, походка российских аристократов начала 19 века; манера голландцев конца 17 века спать полусидя — «чтобы во сне душа не улетела из тела» и проистекающая от этого сутулость; манера средневековых мусульман справлять даже и малую нужду на корточках; «плоский», всей стопой, от носимых сандалий, шаг македонских фаланг; перевалистая, в раскоряку проходочка степного хана в «Половецких плясках»…
Куча этнографии, выражаемых не в песнях-обрядах, а в повседневной, общепринятой моторике.
Надо придумать — как мне тут эффективно драться. А для этого понять — как это делают туземцы, где у них сильные, а где слабые стороны.
В основе индивидуальных боевых навыков в средневековье лежит крестьянский труд. Точнее, два основных движения: удар топором сверху-вниз и укол вилами вперёд-вниз.
В здешнем крестьянском труде нет, например, вращения корпусом. То-то мои мужики на косы-литовки косятся: нет навыка поворота, соответствующие мышцы не развиты, устают быстро.
«— Но ты смотри, смотри, — послышался суровый голос Воланда с коня, — без членовредительских штук!