Почему — понятно: заимствовали удачное оружие основного противника. А вот почему попандопулы не рассказывают как, при подготовке к походу, в считанные дни, на фоне других спешных дел, сделать в паре сотен деревянных палок (древков), которые — это ж все знают! — из плотной древесины типа дуба или берёзы, аккуратных выемок под черенок, точно по оси, имея токарный станок типа две стойки с очепом…
Или коллеги не в курсе, или стрелы были не деревянными. Какая ересь вам больше по вкусу?
Не прижимайся к щиту, может, повезёт — стрела силу потеряет и в доспех просто ткнётся. Кроме левой руки, где она умбоном не прикрыта: попадёт — руке капец.
Чётко слышно: буханье копыт в галопе, визг накатывающей ватаги половцев, пауза при остановке коней, деревянный стук по щитам, будто град прошёл, волна криков и матюков раненых, суета, стук доспехов при замене бойцами из второй шеренги.
После второго-третьего раза такого… «стоять на убой» — народ не выдерживает, строй ломается.
Тогда в разрывы врываются уже конные с копьями — сбоку пешца можно и коротким копьём достать. Рати начинают разбегаться, и разгром переходит к самому страшному: рубка конницей бегущей пехоты.
Это знаменитая степная «триада»: стрелы, копья, сабли.
Стрелы — для прореживания строя, копья — для пробивания и сабли — для вырезания. Тактика, отработанная степными народами в тысячелетии войн.
Русским копейщикам против «конных серых тараканов» — не выстоять. Что и показали первые сражения Ярославичей с Боняком и Тугорканом.
Вот только в состоянии общего разгрома у отдельного русского воина, потерявшего строй, появляется возможность заниматься фехтованием, бегом или ещё какой физкультурой. Пытаться применить всякие батманы и рипосты. Хотя бы просто: «уклоняться от ударов, делая пол-оборота в сторону».
Есть в здешней тактике более страшный вариант. То, что происходило на Куликовом поле.
Две большие массы людей и коней перед кульминацией битвы были плотно прижаты друг к другу.
Тебе в спину упирается щитом парень из второй шеренги, просто лежит у тебя на спине. А ему в спину — такой же хлопчик из следующей. И так далее. Плотно спрессованное месиво. Ни о каком фехтовании и речи нет. Даже рогатиной не двинешь — её зажало сзади. Ни рукой, ни ногой не пошевелить.
А спереди на твой щит навалился визжащий придурок-татарин. Или кто он там — алан, ясс, касог… И он тоже нечего сделать не может. Разве что пытается сабелькой ткнуть через верх щита — размахнуться негде.
Испуганные, сжатые в стоячую массу степные кони, которые такого не выносят. Не могут ни убежать, ни, даже, на дыбы встать — нет места. Ржущие, хрипящие, потные. Одуревшие от тесноты, от паники. Рвут зубами всё, до чего могут дотянуться — таких же коней-соседей и их седоков.