– Я по ней скучаю. Я рад, что ты получила второй шанс, но я привязался к Деллин. Она не заслужила смерти.
– Тогда зачем ты ее оттолкнул?
– Не хотел жить по тому же сценарию. Она снова ушла к тому, кого я воспитал через ненависть. Если бы я остался рядом, все могло бы быть хуже.
– Все стало хуже, потому что ты не остался.
– Знаю. Жаль, что последнее ее реальное воспоминание обо мне… неприятное. Деллин не заслужила умирать одинокой. И вообще умирать в девятнадцать.
Мои пальцы, сжимавшие перила балкона, ослабли. Чувствуя, как ноги немеют от холода, я перелезла на Кростову половину балкона.
– А по мне? Ты скучал так, как по ней?
– Наверное. – Он пожал плечами. – По тебе. По жизни, которой не случилось. По ребенку, который не успел родиться. Я не знаю, Таара. Не знаю, кто я, для чего живу, я сам уничтожил все хорошее, что у меня было. Нельзя было хотеть, чтобы ты вернулась. А я хотел. Когда она говорила, как боится этого, я представлял тебя на ее месте. Ругал себя за такие фантазии, но ничего не мог поделать. И сейчас невольно думаю, что судьба исполнила мое желание… за счет жизни ни в чем не виноватой девчонки. Деллин хорошая девочка. Такая, какой могла бы стать ты, если бы я не пытался вырвать твою любовь, а когда не получилось, заменить похотью.
Там, куда вошел нож, противно ныло, и, осознав, что прижимаю руку к груди, я почувствовала, как слезы все же пролились на щеки. Сколько ни давай себе обещаний не плакать, все равно почему-то не выходит.
Поддавшись внезапному порыву, я потянулась к Кросту, вдохнула знакомый запах. Потерлась носом о его плечо и прерывисто вздохнула.
– Ну что ты плачешь? – ласково спросил он.
– Ничего, – обиженно и почти по-детски буркнула я.
– Вечером избила беднягу Акориона, а теперь стоишь босиком и рыдаешь.
– Я так хотела вернуться! Больше всего на свете. А теперь понятия не имею, как жить…
Его рука невесомо погладила меня по спине и волосам.
– Ну-ка, посмотри-ка на меня, – вдруг в голосе Кроста промелькнули нотки подозрения.
– Что?
– В глаза, говорю, мне посмотри.
Я вытерла слезы и задрала голову, послушно уставившись в черные как ночь глаза.
– Ну и что ты помнишь? – спросил Крост.
Спросил так, как обычно спрашивал: «Ну и кто мне объяснит, почему сгорел чулан?» Не оставляя шанса соврать.
– Все.
Подумав, добавила:
– Ну, кроме билетов по артефакторике.
– Да ты их и не знала никогда, – рассмеялся он.
Потом сгреб меня в объятия, уткнувшись носом в макушку.
– Прости меня, детка. Я не знаю, как, но попробую тебе помочь. Исправлю хотя бы часть того, что мы с ним натворили.