- Кто там у тебя, Рика? – спросила баронесса. – Кто-то из наших? Это ты его туда?..
- Нет, случайно нашла на одном острове. Он голосил так, что я издали услышала. И он не наш, а из Лэнга... слышала о таком мире?
- Не слышала. Но он аристократ?
- Подымай выше. Оно претендует на демолорда.
- Я архидемон! – донеслось из шкатулки.
- Что рассечь, что разрубить, - отмахнулась Рикашьянамас. – Ну что, возьмешь?
- Не знаю, не совсем мой профиль... – задумалась Вишья. – Думаешь, я сумею его проглотить?.. хм, а если прямо вместе со шкатулкой?..
Пазузу отчаянно заверещал. Ковчежец чуть заметно дернулся – демон внутри бился, как муха о стекло.
- Тихо там, - встряхнула его Рикашьянамас. – Ну что, берешь?
- Двести условок, - предложила Вишья.
- Даже не смешно, - фыркнула Рикашьянамас. – Ты за своих карликов больше дерешь. А тут демон. Взрослый. Титулованный. Почти что демолорд.
- Хорошо, триста... но не больше. Его ведь даже не выпустишь.
Рикашьянамас закатила глаза. Триста условных душеединиц. О, для какого-нибудь мелкого демона это громадная сумма, но для титулованного аристократа – гроши. На ее счету в Банке Душ пузырится одна десятая процента – одна тысячная часть всего капитала Паргорона. Это больше десяти миллионов условок!
Что для нее значат жалкие несколько сотен?
- Давай настоящую цену, - потребовала Рикашьянамас. – Ты поразмысли. Если суметь с ним договориться и получить хороший выкуп... эй, ты, сколько у тебя условок на счету?
- У нас нет счетов, - глухо ответил Пазузу. – У нас такульту.
- Но условки есть? Сколько у тебя их?
Молчание.
- Говори, а то закину в Центральный Огонь!
- Двадцать пять миллионов, - неохотно проскрипел Пазузу. – Примерно.
Рикашьянамас и Вишья переглянулись. Двадцать пять миллионов условных душ. Больше, чем у них обеих вместе взятых. До демолорда далеко, конечно, не настолько крупная рыба этот запечатанный, но все равно куш фантастический.
- А знаешь, что-то я раздумала его продавать, - вернула шкатулку в карман Рикашьянамас.
- Дам десять тысяч, - одновременно с ней выпалила Вишья.
- Не-не-не, - ухмыльнулась Рикашьянамас. – У тебя был шанс, пока я еще не осознала, насколько он ценный. А теперь даже за всех твоих карликов не отдам.
Лицо Вишьи исказилось от гнева. Она невольно распахнула рот, словно собиралась зевать – и Рикашьянамас чуть выдвинула рапиру. Пасть гхьетшедария – самое страшное его оружие.
- Давай не портить нашу дружбу полосованием твоего лица, - попросила Рикашьянамас. – Я же тебе моську проткну.
Вишья закрыла рот и сделала такой вид, будто сейчас заплачет. И смотрелось это с ее кукольным личиком довольно убедительно, но обмануть могло только того, кто ее не знает.