Уже засыпая, Тина отвергла версию романа. Случись меж ними искра, Тревогин вовлек бы Карловну в свои эксперименты. И они играли бы одну музыку. И Тромб естественным образом превратилась бы в Тромбониху, а не в Инквизицию. Бесконечно жаль, что, переписывая сценарий жизни, нам уже некому его предложить.
* * *
— Мариночка, это я! Ты дома?
Как всегда: сама спит, а дверь открыта. Ну что с ней делать! Рита вздохнула и исподволь взглянула на Тёму — все же ему не нужно знать о теткиной беспечности. «Я знаю, я же здесь бывал. Сам ей говорил — закрывайтесь!» Ладно, секрет Полишинеля.
Навстречу им вышла тетя Марина, строгая и испуганная. Явно заснула перед телевизором, сейчас будет ругать.
— Маринуля, давай пропустим причитания. Я пропала — я нашлась. У меня была причина.
— Нет, я балдею от этой наглости! — возмутилась Марина, а у самой от радостного облегчения дрожали руки.
«Боялась, что я в запой ушла, — мелькнула виноватая мыслишка у Риты. — Теперь так обрадовалась, что даже Тёму не замечает, словно он тоже по-родственному забежал на обед. Надо понимать, он это практикует».
— Где ты была? — пыталась со смехотворной строгостью чеканить Марина. — Между прочим, твой папаня почти при смерти. Анна Карловна скоропостижно скончалась.
— Мариночка, я знаю. А он при смерти, случайно, не потому, что ее убила я?
Марина испуганно замерла. Рите опять стало стыдно. Зачем она так со старой доброй тетушкой Мэй? Шутейное прозвище в честь знаменитой на весь мир героини — родственницы Человека-паука приводило Марину в веселый культурный шок. «Что же ты у меня, девочка-паук?» — «Примерно. У Человека-паука тоже была одна-единственная родственница. Наверное, мать тоже алкоголичка. Иначе откуда у него серьезные генетические нарушения?!»
Пока у всех не случился приступ или припадок, надо скорее рассказывать. Марина оторопела, но готова слушать, ей даже всего два раза пришлось объяснять, что сейчас будет. Все рассядутся, и им объяснят, как все было. Как всегда в английских детективах. Только эффектного разоблачения преступника не получится, потому что он нас не порадовал таким простым решением. И слушателей маловато — надо было для кворума собрать всех гастарбайтеров из Тёминой бригады.
— Рита, но ты мне сразу скажи, что ты непричастна и не виновата! — строго потребовала «тетя Мэй».
— Я не виновата, но причастна.
Ответ Марину только встревожил. Но нежданно спас положение Тёма, который вдруг произнес взволнованный сбивчивый спич о том, что Рита-де кристальной чистоты человек и в творческой среде таких больше не найти. Марина, падкая на похвалу из народа, приосанилась и заблестела увлажнившимися глазами. Рита была благодарна и растерянна оттого, что недостойна подобных преувеличений. У нее были другие представления о чистоте.