Еще бы не слушать! Ева знала эту историю. Валерий Михалыч рассказывал ее на заре их совместной жизни, но Ева запомнила. Ведь ее муж представал в ней благородным доном. В старые времена, когда тоже были самые настоящие взятки и самый настоящий блат — и взамен самые настоящие привилегии, — тогда Валерий Михалыч усердно подрабатывал на вступительных экзаменах. В том числе и в медицинском, у будущих врачей. Девочки могли поступить сюда только по мановению «волосатой руки». Список тех из них, кто должен быть зачислен в вожделенный вуз, спускался в экзаменационную комиссию сверху. Всех остальных полагалось завалить — и эта подлая миссия ложилась на плечи Валерия Михалыча. Ведь он преподавал физику, а кто из докторишек толком ее знает? Валера тогда был молод, и его совестливость еще не тормозилась плитой неизбежностей и смирений. Он пытался обойти сволочной миропорядок, нет-нет да и протолкнуть умненькую барышню без надлежащего покровителя. И однажды влип в громкую историю — заступился за худосочную низкорослую медсестру Наденьку, в которой увидел врача божьей милостью. А таких одна на миллион! В каждом городе есть только один настоящий врач — к нему и стоит попадать, остальное — фуфел. Поэтому он посчитал своим долгом заступиться за хрупкую абитуриентку, которая, надо сказать, поступала в вожделенный институт далеко не впервые. И вот хрупкой Наденьке пришлось предстать перед экспертной комиссией и в очередной раз доказать свои закаленные в боях глубокие познания в физике, в этих несносных хитросплетениях Ван-дер-Ваальса и Максвелла. На Валеру пытались давить и в этот раз — хотя, как он знал, его подзащитная заручилась теперь поддержкой одного не последнего человека в институте. Но этот не последний перешел дорогу другому не последнему — в общем, закрутилась интрига. Валере Михалычу грозили пожизненным отстранением от преподавательской работы — и он уже готов был сдаться. Но — вот удача! Злокозненный тип, который вставлял палки в колеса талантам, скоропостижно скончался. Говорят, от него страдали не только такие вот Наденьки, но и рыбка покрупнее. Несдобровать бы и Валере Михалычу, но провидение на этот раз снизошло до малых сих. Пол-института прихлебывало коньяк из грязных чайных стаканов и тихо ликовало. Так талантливая Наденька оказалась в числе студентов-медиков.
И своего благодетеля она не забыла. Шли годы — щенок подрос и превратился в матерую псину, если не употребить другое слово. Стала ли Надежда Особова тем самым единственным доктором в городе, к которому стоит обращаться, — этого Валерий Михалыч на себе не испробовал. Зато ей повезло в другом жанре — у нее открылась предпринимательская жилка. Первым ее бизнесом стали стеклянные фигурки. Крохотные, хрупкие — кому могло прийти в голову, что дело окрепнет и вырастет с годами в фирму, торгующую оригинальными сувенирами и экзотическими подарками. В ее современном арсенале водились дельфины и гейши. Последняя была в единственном экземпляре и умела вводить в транс щекоткой Мусасимару. Тончайшее ублажение посвященных! Так что здесь можно было найти чем порадовать пижонов, эстетов и просто особ, чувствительных к штучному, а фирма «Особый дар» завоевала неброскую известность. Дарить праздник — что может быть приятнее! Но не надо думать, что Надежда ограничилась таким вот праздником для человека, столь значимого в своей жизни. Нет, Валерию Михалычу она не организовывала альковных радостей — она ссудила его скромному предприятию нужную сумму. Условно говоря, она имела в уставном капитале 51 процент акций, а может, и более. А потом ей понадобились финансы, и она легко выдернула свое некогда благотворительное вложение из убыточной затеи ученых доходяг. Высокие их замыслы о целительной бизнес-подпитке экспериментальной науки, не расцветши, увяли. До ума был доведен лишь один проект — и то не Валерин, а чей-то со стороны. Более тонких финансовых подробностей Ритте добыть не удалось — но и этого достаточно…