Вдруг дверь отворилась, и в комнату вошел крупный, широкоплечий мужчина. Стражники бросились на него. Используя преимущество внезапности, они цепями скрутили ему руки за спиной и швырнули на колени, прежде чем он успел понять, что произошло. Из его рукава выпал сверток, завернутый в промасленную бумагу; на пол просыпалась лапша. Один из стражников пинком отбросил сверток в угол.
Наверху танцевали. Тонкие доски гнулись и скрипели.
— Не швыряйся хорошей едой! — с раздражением прикрикнул на него судья Ди. — Подними сейчас же!
Пристыженный стражник поспешил собрать лапшу. Кладя ее на стол, он буркнул:
— Все равно эта лапша уже испорчена — вон грязь с потолка так на нее и сыплется.
— У мошенника кровь на правой руке, ваша честь! — воскликнул начальник стражи, проверявший на Вэне оковы.
Вэн, вытаращив глаза, смотрел на кровь, что багровела на полу прямо перед ним. Губы его шевелились, но он, казалось, лишился дара речи. Наконец он поднял голову и, глядя на судью, выдавил из себя:
— Где моя жена? Что с ней случилось?
Судья Ди уселся на короб и сложил на груди скрытые широкими рукавами руки. Он холодно произнес:
— Это я, наместник, задаю здесь вопросы! Расскажи мне…
— Где моя жена?! — неистово закричал Вэн.
Он хотел подняться, но начальник стражи ударил его по голове тяжелой рукоятью своего хлыста. Вэн ошарашенно тряс головой и бормотал:
— Моя жена… и сын…
— Говори! Что случилось сегодня вечером? — строго произнес судья.
— Вечером… — повторил Вэн безжизненным голосом и замолк.
Начальник пнул его ногой.
— Отвечай и говори только правду!
Вэн нахмурил брови. Он снова посмотрел на залитый кровью пол. Наконец он заговорил:
— Вечером, когда я возвращался домой, бакалейщик сказал мне, что здесь был ростовщик Шен. А когда я пришел, оказалось, что нечего есть, нет даже новогодней лапши. Я сказал жене, что она мне больше не нужна, пусть убирается к своему ухажеру Шену и там остается. Я сказал, что все соседи знают, как он навещает ее, пока меня нет дома. А она ничего не отвечала, ни да, ни нет. Потом я нашел у кровати тот носовой платок. Я пошел за тесаком. Я собирался сначала убить ее, а потом пойти и покончить с этим развратным Шеном. Но пока я ходил на кухню за тесаком, моя жена убежала. Я схватил платок, хотел швырнуть его в рожу Шену, прежде чем перерезать ему горло.
И тут я поцарапал руку иглой, которая торчала в платке.
Вэн помолчал. Он кусал губы и всхлипывал.
— Я понял, каким был законченным тупицей. Шен вовсе не обронил здесь платок; это был один из тех, которые он ей заказал, и она еще не закончила работу… Я бросился искать жену. Пошел к ее сестре, но там никого не оказалось. Тогда я отправился в лавку Шена; я хотел заложить свою куртку и купить жене что-нибудь, чтобы ее порадовать. Но Шен сказал, что он должен мне связку медяков за набор из двенадцати платков, который он заказал жене. Последний был еще не готов, когда днем Шен заходил к нам домой, но его наложница очень обрадовалась тем, которые он ей принес. И раз уж сегодня новогодний вечер, сказал Шен, то он все равно мне заплатит. Я купил пакет лапши, а еще бумажный цветок для жены и пришел сюда. — Уставясь на судью, он воскликнул: — Скажите мне, что с ней случилось? Где она?