Зной усиливался. Судья Ди вытер пот со лба и прошел по узкому мостику, остальные последовали за ним. Для четверых маленький павильон оказался слишком тесен. Судья Ди некоторое время разглядывал лежащую в бамбуковом кресле щуплую фигурку, одетую в простую домашнюю рубаху небеленого полотна. Затем он ощупал плечи и обмякшие руки мертвеца. Выпрямившись, судья заговорил:
— Тело только начало коченеть. В такую жаркую и влажную погоду трудно определить время смерти. Во всяком случае, после полуночи.
Он осторожно вытащил нож из груди мертвеца и долго разглядывал длинное, тонкое лезвие и плоскую костяную рукоятку.
Ма Жун скривил губы.
— Он не слишком нам поможет, ваша честь. Такой дешевый нож можно купить в любой скобяной лавке.
Судья молча протянул ему орудие убийства. Ма Жун обернул нож бумагой и спрятал в рукаве, а Ди снова повернулся к убитому. У поэта были длинные, косматые усы и седая козлиная бородка. Судья дал бы ему около шестидесяти лет. Он взял со стола большой кувшин и потряс его. Вина там оставалось совсем немного. Тогда он поднял чашку для вина, стоявшую рядом с кувшином, и осмотрел ее. Когда он прятал чашку в рукав, вид у него был озадаченный. Судья обратился к начальнику стражи:
— Вели своим людям смастерить из веток носилки и отнести тело в суд на вскрытие. — Затем он повернулся к Юань Каю. — Вы можете посидеть на той каменной скамье у изгороди, господин Юань. Я ненадолго.
Знаком он приказал Ма Жуну следовать за собой.
Они снова прошли по мостику. Тонкие планки скрипели под их тяжестью. Они обошли пруд и направились к дому. Войдя в тень под навесом крыльца, судья Ди с облегчением вдохнул относительно прохладный воздух. Ма Жун постучал.
Дверь отворил довольно смазливый, но неприветливый с виду молодой человек. Ма Жун сообщил ему, что наместник желает видеть госпожу Мен. Слуга тут же скрылся в доме, а судья Ди сел за шаткий бамбуковый стол посреди скудно меблированной комнаты. Ма Жун, скрестив на груди руки, занял место за его креслом. Окинув взглядом старую, потертую мебель и потрескавшуюся штукатурку на стенах, судья заметил: — Причиной явно послужил не грабеж.
— Вон она идет, причина, — прошептал Ма Жун. — Старый муж, хорошенькая молодая жена — дальше все понятно.
Судья Ди обернулся и увидел в дверях стройную женщину лет двадцати пяти с не напудренным заплаканным лицом, однако большие, подернутые влагой глаза, тонкие изогнутые брови, полные красные губы и гладкая кожа делали ее очень привлекательной. Испуганно взглянув на судью, она почтительно поклонилась и застыла, опустив глаза, в напряженном ожидании.