Старик поклонился с довольной улыбкой.
— Сейчас, ваша честь, я иду запирать канцелярию. Через полчаса вернусь в покои вашей чести.
Когда старшина ушел, судья Ди подумал, что ему тоже следует пойти и сменить официальное платье из жесткой зеленой парчи на удобную домашнюю рубаху. Но ему так не хотелось лишаться охватившего его наконец в опустевшем зале покоя, что он решил выпить еще чашку чая. В парке за стеной тоже наступила тишина: народ разошелся по домам к вечернему рису. Поставив чашку, судья подумал, что, возможно, не следовало ему отпускать на этот вечер Ма Жуна и двух других помощников, ведь ближе к вечеру в веселом квартале вполне можно ожидать драк. Не забыть бы приказать начальнику стражи удвоить ночные дозоры.
Он потянулся было за чашкой, но вдруг замер, заметив тень в другом конце зала. Тень принадлежала высокому старику, облаченному в изодранную рубаху. Длинные космы свисали с непокрытой головы. Опираясь на кривую палку, старик бесшумно плелся через зал. Будто не замечая судью, он прошел мимо с опущенной головой.
Судья готов был возмутиться и спросить, как смел пришелец войти без доклада, но слова застряли у него в горле. Охваченный внезапным ужасом, судья оцепенел. Старик, казалось, прошел прямо сквозь большой буфет, а затем беззвучно шагнул в сад.
Судья вскочил и подбежал к ведущим в сад ступеням.
— Эй ты, вернись! — гневно вскричал он.
Ответа не последовало.
Судья Ди спустился в сад, залитый лунным светом. Ни души. Он быстро осмотрел низкий кустарник, тянущийся вдоль стены, но никого не обнаружил. А маленькая садовая калитка, ведущая в парк, была, как обычно, надежно заперта и закрыта решеткой.
Судья стоял у стены. Он не мог совладать с дрожью и поплотнее запахнул рубаху. Ему явился призрак мертвого бродяги.
Наконец судья взял себя в руки, резко повернулся, прошел в зал, а оттуда в темный коридор, ведущий ко входу в его личные покои. Он рассеянно ответил на почтительное приветствие привратника, который зажигал два ярко раскрашенных фонарика на воротах, затем пересек центральный двор судебной управы и направился прямо в канцелярию.
Писари уже разошлись по домам; только старшина Хун разбирал бумаги на своем письменном столе при свете единственной зажженной свечи. Он удивленно посмотрел на вошедшего судью.
— Думаю, мне все же следует взглянуть на покойного попрошайку, — небрежно произнес судья Ди.
Хун зажег новую свечу. Он повел судью по темным пустынным коридорам в темницу, что находилась за судебной палатой. Там, в боковом зале, на дощатом сосновом столе угадывалась тощая фигура, прикрытая тростниковой циновкой.