Ма Жун окликнул хозяина и приказал принести еще вина. Он поманил за собой Цзяо Тая и Ло к столу у окна. Когда они сели, Ма Жун прошептал Ло:
— Мы с товарищем смотрели из этого окна. Мы видели, как вы и высокий парень бандитского вида стоите рядом с бамбуковым ящиком и подставкой для мечей. Кто еще стоял рядом с вами?
— Я, право, не могу сказать, — нахмурился Ло. — Когда мальчик кувыркался, этот мерзкий тип — он уже довольно долго стоял рядом со мной — вдруг попросил у меня денег. Я отказал, и он стал угрожать мне. Я велел ему убираться. А потом… это случилось.
— Кто он? — спросил Цзяо Тай.
— Никогда прежде его не видел. Может быть, Бао знает.
Цзяо Тай встал и спросил актеров. И Бао, и жена, и дочь его дружно покачали головами, а вот старый барабанщик хрипло проговорил:
— Я знаю его, господин! Он каждый вечер приходил в храмовый двор на наше представление, платя всего по одному медяку. Он бродяга, а зовут его Ху Тама.
— Кто-нибудь еще приближался к подставке с мечами? — спросил Цзяо Тай.
— Откуда мне знать, я все это время глаз не отрывал от представления, — возмущенно отозвался седобородый. — Я заметил только господина Ло и Ху Таму, потому что знал их обоих. Но там было полно народу, яблоку негде упасть. Как мог я видеть, что там происходит?
— Наверное, не могли, — согласился Цзяо Тай. — А мы не можем арестовать всю толпу. — Он вновь обратился к Бао: — Вы заметили кого-либо из знакомых поблизости от циновки?
— Я здесь никого не знаю, — безжизненным голосом ответил Бао. — Мы были в Вуйи и Цзиньхуа, но в этом городе мы впервые. Я знаком только с господином Ло. Он представился мне, когда я осматривал двор храма, и любезно предложил свою помощь.
Цзяо Тай кивнул. Ему нравилось умное и открытое лицо Бао. Обернувшись к остальным, он заговорил с Ло:
— Вам лучше проводить актеров туда, где они остановились, господин Ло. Скажите им, что ближе к ночи мы ожидаем возвращения наместника, и он мигом расследует это отвратительное убийство. Завтра им следует явиться в судебную управу, чтобы уладить формальности. Затем им отдадут тело мальчика для захоронения.
— Можно мне тоже прийти, господин Цзяо? Бао — добрый малый; я все сделаю, чтобы помочь ему в этой ужасной ситуации.
— Вам в любом случае следует явиться, — подтвердил Ма Жун. — Вы — важный свидетель.
Они с Цзяо Таем встали и произнесли несколько утешительных слов убитому горем семейству. Когда актеры и седобородый вслед за Ло спустились по лестнице, два друга вновь уселись за стол у окна. Молча они опустошили свои винные чаши. Вновь наполняя их, Ма Жун сказал: