— Тот же самый, что и раньше, но я согласен, все равно какое-то оно не такое! Сказать почему, братец? Вино только тогда хорошо, когда ты беззаботен и счастлив. Трудно спокойно выпивать, когда в голове одни заботы.
— Вот поэтому наш судья вечно пьет чай, бедняга!
Цзяо Тай с неудовольствием посмотрел на кувшин с вином, потом схватил его и поставил под стол. Скрестив на груди свои мощные руки, он продолжил:
— Что до возможности, то и До, и Ху стояли рядом со стеллажом, так что любой из них мог поменять клинки местами. Как насчет их мотивов?
Ма Жун потер подбородок.
— Что касается Ху, мне только один мотив приходит в голову. Или, вернее, два. То есть госпожа Бао и ее дочь. Небеса, да я сам был не прочь подкатить к этим бабенкам! Подумать только, какие акробатические номера они способны вытворять! Предположим, что Ху возжелал одну из них или обеих, а Бао велел ему держаться подальше, и Ху это не понравилось.
— Допустим. Если Ху такой выродок и отъявленный негодяй, то он вполне мог отомстить Бао столь ужасным образом. А как насчет Ло?
— Исключено! Ло не стал бы этого делать, он ведет себя благонравно. Если и гуляет на стороне, то посещает тайком какой-нибудь приличный бордель. Он бы никогда не посмел заигрывать с актерками.
— Я согласен, что Ху для нас — наилучшая кандидатура, — сказал Цзяо Тай. — Сейчас я пойду и поговорю с ним. Потом навещу и Ло, просто для полноты картины, так сказать.
А тебе бы лучше отправиться в храм, братишка, и постараться разнюхать побольше деталей. Думаю, наш судья захочет знать все о семействе Бао.
— Отлично, я порасспрошу обеих женщин; это, скажу я тебе, самая гладкая работенка! — И он вскочил с места.
— Быть может, не такая гладкая, как тебе кажется, — хмыкнул Цзяо Тай, тоже вставая. — Не забывай, эти женщины — акробатки! Они знают, как использовать руки, если им слишком докучают. Ладно, встретимся в управе.
Цзяо Тай направился прямо к маленькой питейной в восточной части города, откуда правил своими подданными Шень Па, глава гильдии нищих.
В грязном зале не было никого, кроме развалившегося в кресле человека исполинских размеров. Этот человек оглушительно храпел. Его чудовищные лапы покоились на внушительном голом пузе, что торчало из-под изношенной черной куртки.
Цзяо Тай бесцеремонно потряс его за плечо. Человек встрепенулся и открыл глаза. Смерив суровым взглядом Цзяо Тая, он сказал сердито:
— Ты напугал безобидного старого человека! Ну, ладно, садись. Хоть будет с кем поболтать.
— Я тороплюсь. Ты знаешь мерзавца по имени Ху Тама?
Шень Па медленно покачал своей большущей головой.