Сообразив, что время приближается к обеду, Бран ощутил укол совести. Он спал днем, пока все работали. И не потому, что был болен, хотя чувствовал он себя действительно не лучшим образом. А потому, что всю ночь трясся от страха. Послушник почувствовал, как его щеки начинают гореть от стыда, и поспешил к своему духовному наставнику.
Пресвитер Никониил выглядел сильно обеспокоенным, хотя и не говорил, в чем причина. Целый день он не расставался с кадилом. И не только в храме, но и во всех подсобных помещениях прихода. Бран впервые видел такое странное поведение пресвитера Никониила. До этого дня казалось, что старику вообще чуждо хоть какое-то волнение. На любое раздражение он обычно отвечал смирением и усердным трудом.
Дьякон Швабриил тоже вел себя странно. Он, наоборот, весь день почти не показывался никому на глаза и даже не придирался к Брану. Просто тихо возился на кухне и не отказывался от работы.
Пусть это и не было произнесено вслух, но Бран чувствовал, что все перемены в их приходе были связаны со вчерашним визитом черного монаха. Однако, чего мог опасаться пресвитер Никониил и что страшный гость поручил дьякону, оставалось загадкой.
Проснулся Бран оттого, что кто-то сильно тряс его за плечо. Мальчик открыл глаза и осоловело уставился на пресвитера Никониила. Была глубокая ночь, но на стенах и потолке кельи плясали огненные блики. Один всполох осветил лицо пресвитера Никониила, не на шутку перепуганного, но на редкость решительного. Бран никогда не видел всегда спокойного и смиренного духовного наставника таким.
Звуки, едва долетавшие сквозь дрему, теперь обрушились на мальчика со всех сторон. Уже через мгновение сна не было ни в одном глазу. Бран скатился с постели и бросился к окну.
Деревня под холмом пылала. То над одной, то над другой крышей взвивался в небо столб огня и черного дыма. Запах пожара ударил в нос. Крики людей были слышны даже здесь. Но это был не просто пожар. Только что-то другое, куда более ужасное могло заставить так кричать и взывать о помощи.
Брану показалось, будто черные, как ночь, крылья мелькнули в дыму горящих домов. Но это было невозможно. Таких больших птиц не существовало!
– В храм! Быстро! – Пресвитер Никониил дернул Брана за плечо, оттаскивая от окна.
Мальчик недоуменно уставился на настоятеля. Никогда еще он не слышал, чтобы старик обращался к кому-либо в резком, а тем более приказном тоне. Однако Бран мгновенно повиновался. Поведение духовного наставника заставило опомниться, выйти из оцепенения.
Они выскочили в коридор. Здесь все еще стоял густой запах ладана. Пресвитер Никониил с поразительной для своих лет скоростью и легкостью преодолел расстояние до кельи дьякона и заколотил в дверь. Та вдруг жалобно скрипнула и распахнулась.